Один день из жизни мастера производственного обучения
Шрифт:
В узком кругу близких приятелей, высказывались некоторые подозрения по данному вопросу , но до поры -до времени просветить его не решались .
Однажды , я как бы невзначай приведя на урок НВП ( начальная военная подготовка) у моей группы, поинтересовался у нашего военрука Льва Фёдоровича , знает ли он про то , что у нас работает настоящий герой Афганец
Лёва, так называли мастера за глаза военрука, об этом ни чего не знал и скривив удивленную гримасу на своем не молодом , полковничьем лике , только поинтересовался – и кто же тот герой?
Значит
«Марчело» , продолжал травить направо и налево, свои побасенки о своих героических подвигах , вновь приходящим мастерам и преподам . В училище после институтов приходило тогда много молодежи на работу, а я слушая его истории по десятому разу , всё больше сомневался в их правдивости .
И вот однажды в училище зашёл парень , когда то учившийся с Марковым в одной группе. За ненавязчивой болтовней я спросил его о боевых заслугах его товарища , – знает ли тот что либо об этом?
Он даже опешил , от такого вопроса, а потом засмеявшись сказал :
«Марчело» , всегда называли в его группе «балаболом» , если не сказать сильнее, пиз…болом , но да такого додуматься? Я точно знаю , что он служил в Ленинобаде , в медсанчасти! Он писал об этом моему дружку по учёбе, с которым я тесно общаюсь. Там и наслушался видимо рассказов от ребят которые действительно воевали в Афгане, а теперь вам лапшу на уши вешает!»
Я был поражён , «Марчеловским» враньём , ведь врал , касаясь Святой в то время темы.
Через какое то время и военрук Лев Яковлевич подтвердил , что о таком герое в военкомате ни чего не известно, данных по награждениям Маркова в личном деле не имеется.
Уважение к Маркову у меня пропало окончательно, я без лишнего шума объяснил всем мастерам с которыми дружил , что наш горе герой, просто вешает нам всем лапшу на уши.
Потом мы слушали рассказы «Марчело» смеясь в душе над его враньём , а когда мы были без него , да ещё за накрытым столом , мы ржали до слёз повторяя его рассказы передразнивая его мимику , жесты и сценические позы.
Со временем он понял , что многие из коллег догадываются о его вранье и перестал потчевать сказками о своих геройствах старых знакомых, полностью переключившись на приходящую молодёжь.
Кто то спросит, чего же вы не вывели его на чистую воду, что бы он не спекулировал памятью павших ребят в Афгане?
В тот момент когда мы это выяснили, мы вроде как почувствовали свою сопричастность к его вракам , нам было стыдно за него и не хотелось добивать его гордыню, а себя унижать разоблачением коллеги.
А он почувствовав , что мы узнали правду, сдобрил ранее рассказанную лож, еще большей ложью, дополняя ее , тем , что он служил в секретной спецчасти в Ленинобаде, откуда их группу забрасывали на самые сложные спец задания.
В общем прям настоящий воин ГРУ и награды его засекречены, и изъяты из личного дела.
Потом он даже вроде кому то из молодых показывал ордена Красной звезды, по секрету, но чего не видел, о том не скажу.
Скорее всего он взял его у кого то на прокат, для демонстрации.
…………………………………………………………………………………………………
«Здорово!»– увидев меня сказал он , протянув мне руку.
«Привет! Старший мастер пришёл .» – пожав её, спросил я . « Нет ещё. Но Вася, эй ты мастер!, уже тут.»
Василий Фёдорович Филиппов. «Вася».
«Васей» звали нашего директора , он работал в училище уже несколько лет .
Среди преподавателей и мастеров он не пользовался особым авторитетом , большинство отзывалось о нем как о не далёком руководителе .
Косноязычие его вошло в училищные анекдоты и поговорки.
Он не ясно, не точно выражал свои мысли, порой просто издеваясь над русской речью.
Такие выражения Василия Фёдоровича , как – Что Вы тут стоите и ходите? , или Эй мастер!, не знаю как тебя зовут , всё время забываю твою фамилию , Вам тут, не там!, всех уволю!, у меня очередь стоит под самолетом, на работу!– стали просто крылатыми выражениями в нашем училище.
Он был толстым человеком, роста чуть выше среднего , с круглым лицом и глазами на выкате , всегда аккуратно подстриженным, ходил по училищу в костюме и при галстуке. По характеру, без компромиссный , вспыльчивый , не считающийся с мнением окружающих его людей . Он не считал мастеров за педагогов , называя их пастухами, а педагогов работающих в училище за интеллектуальных людей.
Лишь с некоторыми из них, из огромного педагогического коллектива, он имел приятельские отношения.
В училище он появился в 1979 году, в сентябре месяце , в тот год я был третьекурсником.
«Вася» сменил на посту директора ПТУ 164 , отличного человека и педагога Сафрошина, который пошел по слухам на повышение по карьерной лестнице, работать на головное предприятие завод «Опыт», на ответственную должность с очень хорошей зарплатой.
По приходу вел он у моей группы урок «Дорожного движения», был и такой предмет!
Уже тогда я понял , что человек он туповатый, ленивый, не слишком знающий и понимающий даже то, что сам преподаёт .
Вёл он предмет ужасно, скорее он его вообще никогда не вел, ни чего, ни когда не объясняя учащимся .
По видимому это был его дополнительный доход, к немалой директорской зарплате.
Он заходил в аудиторию со словами-« Петрович давай !.» – и махал рукой, в знак, что бы киномеханик включил кинопроектор.
Петрович был этаким училищным «блаженным» , над которым частенько подсмеивались пацаны. Он запускал для нас не только фильмы по «Безопасности движения» в классе, но и показывал кино в актовом зале, на большом экране.