Один день Миры
Шрифт:
Линар тряхнул головой, прогоняя наваждение, и невольно засмотрелся на девушку.
Теперь, в длинном мамином платье, которое слегка болталось на ней, иномирянка выглядела вполне сносно. Вот только фигура странная: мало того, что высокая, так еще не по-женски крепкая, словно она всю жизнь посвятила воинскому делу. Хотя,в их положении это, скорее, плюс: с любой знакомой аристократкой он не продержался бы в лесу и часа, и уж, тем более, не убежал бы от погони. «Хорошо хоть на лицо не противная», – подумал он, вспомнив, с какой целью отец их поженил. Линару нравились совершенно другие женщины. Он предпочитал невысоких голубоглазых блондинок, которые звонким смехом отвечали на любую, даже самую глупую его шутку. А вот то, что иномирянка не слишком обидчивая, – это плюс. Линар терпеть не мог, когда претендентки на роль его жены начинали дуться и демонстративно не разговаривали. А эта временами даже адекватная… Тяжело вздохнув, Линар выбрался из «шатра».
– Доброе утро! – радостно встретила его Мира.
Но увидев неприветливое лицо мужа, она перестала улыбаться и отвернулась.
Линар молча разжег костер, Мира занялась завтраком. Пока каша в котелке варилась, девушка достала влажные салфетки, умыла лицо и руки. Потом сняла изящные, но прочные на вид ботинки и протянула ноги к огню. Линар тоже разулся и несколько раз сжал и разжал пальцы.
– Давай ложись, – вдруг сказала Мира.
Он бросил не нее недоуменный взгляд.
– Подожди, – девушка подскочила, расстелила коврик и похлопала по нему: – Ложись! Ну же! Головой туда, а ноги клади мне на колени, сейчас будешь как новенький.
– У тебя что, совсем никакой гордости нет? – съязвил он.
– При чем тут гордость? Не вижу никакой связи между массажем ступней и гордостью. Давай, говорю. Нам еще шагать и шагать. Я и пятьдесят километров с рюкзаком, если что, пройду, и берцы у меня удобные, на заказ шили, не то, что твои сапоги. Ну же!
Сам не зная, почему, он выполнил просьбу девушки, но не удержался от подколки:
– Так бы и сказала, что тебе нравятся грязные ноги.
– Ну вот что ты за человек такой?! – возмутилась Мира. – У меня, между прочим, ноги ничуть не чище.
Линар ни за что, ни под какими пытками не сознался бы, но то, что Мира назвала «массажем», невозможно было сравнить ни с каким другим удовольствием. Все пройденные километры таяли, да и сам он растворялся в пении птиц и плывущих над ним облаках. Кажется, он даже задремал.
Девушка то и дело смотрела на спящего Линара. Устал, ноги натер, а еще шесть дней топать! Она вздохнула. Вчера, засыпая, Мира надеялась, что утром она откроет глаза, и все станет как прежде. Не стало. Она все еще находится черт знает где, с призрачным шансом вернуться домой. К тому же пришлось выйти замуж за человека, который ее ненавидит. Снова бросив беглый взгляд на Линара, она невольно улыбнулась, вспомнив вчерашний поцелуй. Муж. Так непривычно было называть незнакомого человека спутником жизни! Муж лежал на спине, его грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Не такой уж он и страшный, когда не злится и не ругается. Ему бы в зал походить, плечи подкачать, а то выглядит, как Арамис из фильма про мушкетеров! Хотя тот, кажется, блондином был. Мира засмеялась про себя. А что, ему только сутаны не хватает! Кто знает, может, она у него и есть… инквизитор чертов! Надо бы узнать побольше про их законы: мало ли, за что тут смертная казнь предусмотрена! И как только ее угораздило попасть в такое жуткое место? Взгляд Миры снова упал на лицо спящего Линара. «Девчонки бы обзавидовались», – усмехнулась она. А потом, заговорщицки улыбнувшись, достала из рюкзака телефон и сфотографировала его.
Пират ткнулся носом в ее ногу. Мира усмехнулась:
– Намекаешь, что неплохо бы позавтракать? Сейчас, только кое-кого разбужу.
Она нерешительно наклонилась к Линару. Он резко открыл глаза, схватил ее, дернул на себя, перевернул на спину и навис. Девушка вскрикнула от неожиданности. Несколько мгновений Линар сурово смотрел на нее, потом внезапно рассмеялся, встал и подал ей руку, помогая подняться.
– Что тебя так развеселило?
– Отец, – Линар уже хохотал во весь голос. – Ну, надо же! Никто еще его так не осаживал. Как тебе только в голову пришло: «Я буду вас любить»?
Мира широко улыбнулась.
– Вообще это такой психологический прием. Один американский психолог придумал. Обескуражить собеседника неожиданной фразой, чаще всего, похвалой. Мы с бабушкой вечерами так любили развлекаться, так что я привыкла и иногда непроизвольно что-то такое откалываю.
– Американский? Это что такое?
– А, ну, Америка, страна такая.
– В смысле страна? Твоя земля так называется – Америка?
– Нет, – Мира улыбнулась и легонько толкнула его в плечо, – моя земля, в смысле страна, называется Россия. А Америка – это далеко, на другой стороне планеты. Стой, ты ведь знаешь, что Земля круглая?
Линар одарил ее укоризненным взглядом. Некоторое время молчал, но не выдержал и снова спросил:
– Значит, у вас одна половина планеты – Россия, а другая – Америка? А зачем?
Мира с секунду недоуменно смотрела на Линара, потом рассмеялась:
– А я думала, ты шутить не умеешь!
Линар молча уставился на нее. Мира замерла и, не веря своей догадке, спросила:
– Не шутишь?
Он не ответил.
– Ну, а у вас что же, нет никаких стран? Скажи еще, что твой отец – единственный правитель, и вы все на одном языке говорите.
– Это же очевидно.
– Ни капли не очевидно! У нас – штук двести различных стран, а языков, наверное, несколько тысяч.
Линар изумленно молчал, но в его глазах читалось: «Что за бред?» Немного подумав, он сказал:
– Хм, возможно… Теперь, по крайней мере, кое-что понятно. Обычно иномиряне появляются в районе первого портала. Но когда их находят в других частях Земель, они ведут себя странно, бормочут что-то несуразное. Видимо, как ты и сказала, у них другой язык. Но зачем вы так сделали? Это же неудобно. Почему бы вам всем не объединиться?
– Получается, у нас с тобой одинаковый язык, поэтому мы друг друга понимаем? А я-то все думала, что за мистика такая!.. А про объединение – это не ко мне вопрос. Но язык один для всех – это еще мелочи. У всех разные обычаи, религия, пища… Даже две соседние страны невозможно превратить в одну без культурных потерь и проблем, а ты говоришь…
Линар замолчал. Обдумывая услышанное, он уселся на коврик и с аппетитом принялся за кашу. А потом вспомнил слова Миры о браке, о том, что их любви станут завидовать, и понял, что это все тот же прием, о котором она говорила. Настроение его резко испортилось.
Весь день они шли молча, и тишина становилась все более невыносимой.
К вечеру погода изменилась. Начал накрапывать дождик, а огромная туча впереди не оставляла сомнений – ночь будет не из приятных. Ужинали на скорую руку. Мира снова соорудила шатер, но теперь подошла к устройству ночлега куда серьезнее. Толстый слой веток возвышался над землей сантиметров на сорок, если не на все пятьдесят. Поверх него она расстелила свое одеяло. Сегодняшний шатер был еще и больше вчерашнего, теперь в нем осталось свободное место. Туда Мира сложила дрова. Линар не видел во всем этом смысла: какая разница, они ведь все равно намокнут.