Один день Тьмы
Шрифт:
Тамара
“Ну что? Рада? Получила наконец-то, что хотела?” – вместо утреннего приветствия съязвила Ксенофонтова. “Ты о чём?” – Тамара слишком устала за рабочую неделю, чтобы реагировать ответной колкостью тона, поэтому говорила спокойно. “О внеочередных звёздочках, конечно! – Алевтина вытянулась в струну, хотя и до этого сидела прямёхонько. – Будем их в водке купать? Или она теперь ниже твоего
Тамара Евгеньева шла мимо элитного жилищного комплекса, огороженного дорогим кованым забором. Она знала дорогу, но при виде красивого молодого охранника не удержалась и спросила у него, как пройти к свежепокрашенному трёхэтажному зданию, виднеющемуся за подстриженными в форме идеальных конусов тисами. Охранник, заворожённо глядя на стройную женщину с длинными тёмными волосами, застыл на несколько секунд. Для Тамары этот миг длился чуть дольше: она зафиксировалась в моменте, склонила голову набок, “вытянула” из тела волну светлой энергии и окатила ею парня. Он открыл калитку, впустил Тамару, глядя на неё неестественно расширенными глазами, и передал по рации сведения об особенной гостье, которая пройдёт по территории до соседнего строения. Евгеньева провела рукой по пуговицам идеально сидящего тёмно-синего пиджака, с улыбкой подумав: “Теперь я всегда буду ходить здесь! Самой короткой дорогой по богато усаженной розами территории!” Миновав жилищный комплекс, женщина сразу же оказалась у нужного ей входа и, с усилием потянув на себя металлическую ручку, открыла тяжёлую дверь. Её ждали. Собственно, именно в этот момент и состоялась встреча Тамары Евгеньевой и Алевтины Ксенофонтовой, служившей в прокуратуре уже более двух лет. Женщины были одинакового роста, стройного телосложения и практически одного возраста; у обеих – голубые глаза, ровная кожа и мушка на щеке. Одна из них была брюнеткой, а вторая блондинкой с каре, забиравшей волосы в тугой хвостик. Ещё Алевтина ярко красила глаза, однако, не смотря на это, напоминала строгую учительницу, отдающую всю себя школе, хотя об этом никто и не просит.
Ксенофонтова пригласила Тамару зайти в кабинет и предложила чашку кофе. “Этот проблеск доброжелательности – пусть и близирной – состоялся лишь раз”, – вспомнила Евгеньева. За соседним столом сидели мужчина и женщина, принимающие финальное решение, а также другая претендентка на должность, соперница Тамары. Девушка чисто по-человечески понравилась Евгеньевой, но работа была важнее, поэтому она села в кресло и, “отщипнув” от себя три шарика света, запустила их в потенциальных сослуживцев, и они стали таковыми в реальности. Тамара получила место и за четыре месяца обошла Алевтину по всем фронтам, которая, как бы ни старалась, получала лишь бездушную любезность: “Ты хорошо работаешь”. Произносился сей отзыв ровным и безэмоциональным тоном копировальной машины, повторяющей раз в неделю, словно по расписанию, одно и тоже. Когда же дело доходило до хваления Тамары, то окраска речи руководства резко менялась, и женщина слышала в свой адрес похвальбу громогласную и тёплую: “Мне очень нравится, как ты трудишься! Очень! Очень-очень! Очень-очень-очень!” – твердил непосредственный начальник во всеуслышание. И продолжал: “Я раньше за тобой документы перепроверял, а теперь перестал! Знаю, что там всё в порядке! Что всё идеально!” Евгеньева припомнила, что Алевтина как-то выдала: “Я никого не люблю! И эта работа – единственное, что у меня есть!” – затем резко опустила голову и уставилась на бумажки…
Конец ознакомительного фрагмента.