Один дракон — три парня. Дилогия

Сорокина Дарья

Но он всё ещё любит её. Однако это уже не то чистое самоотверженное чувство, как раньше. Нежность превратилось в пугающую одержимость, и Драй не хотел с ней бороться. Разум и человечность всё ещё сопротивлялись, и третьего это не удивляло. Это лишь вопрос времени, когда и они сдадутся. Тогда, он снова станет Единым. Тёмным. Свободным, связанным только одним обещанием данным Регине. И плевал он на мир, забрать супругу и сбежать, оставив всех вариться в том, что сами создали.

Айнс и Цвай с тревогой смотрели на брата не в силах пробиться в его мысли. Он недобро улыбался

и явно был весел. Это насторожило близнецов ещё сильнее, но сделать ничего не могли. Третий витал уже слишком далеко и не собирался бороться со своими демонами, да и разум с человечностью не спешили его останавливать. Тьма оказалась слишком притягательной и для них. Она притупляла здравый смысл и усыпляла добрые порывы, превращая их в опрометчивость и эгоизм.

Впервые Айнзам прибывал с Бельвегию, не испытывая страха. Разрастающаяся воронка не пугала его, смерти людей и драконов не трогали. Он ловко спрыгнул со спины отца при подлёте к земле и степенно зашагал к разлому. Вокруг царила гробовая тишина, изредка нарушаемая громкими сорвавшимися всхлипами случайной вдовы или матери, но с появлением Единого люди зашептались, и едва братья приблизились к обвалившейся стене разлома, как из толпы раздались торопливые шаги.

Сжимая кулаки, к близнецам бежала молодая женщина. Она неуклюже занесла руку над Цваем и, что есть сил, ударила второго по лицу. В глазах незнакомки горела жгучая ненависть.

— Это ты виноват во всём. Обещал нам мир, сказал, что разлом подконтролен! Наши мужчины погибли именно из-за тебя дракон.

Драй с интересом наблюдал за братом, во взгляде которого зрело непонимание. Он и не думал отбиваться, просто смотрел как девица сыплет проклятиями и раз за разом поднимает руку для удара.

Остальные присутствующие не заставили себя ждать. Она подбирали с земли обломки стены и швыряли в троицу. Камни почти не достигали цели, но чей-то неосторожный бросок вырубил девчонку. Один булыжник полетел в Драя, но парень ловко увернулся, а вот Айнсу попали в глаз, и он рухнул на колени.

— Убирайся в провал, Единый.

— Пусть он сожрёт тебя, и оставит нас в покое.

— Сдохни!

Отец и сородичи молча наблюдали за происходящим, но Айнзам всё же поймал на себе виноватый взгляд отца. Задумал ли родитель это, или сам не ожидал, что люди внезапно озвереют и бросятся на того, кто не даёт им сгинуть в пучине проклятого мира. Дракон уже не знал ради кого борется.

Драй поднял первого на ноги и толкнул плечом Цвая. Второй зачарованно смотрел на хрупкую женщину с разбитой головой, лежащую среди груды камней.

— Оставь её, ты не виноват. Ни перед глупой девчонкой, ни перед этими людьми, — третий пытался переорать беснующуюся толпу.

Очередной камень угодил парню в голень, а ещё один попал в плечо. Драй готов был смеяться в голос. Что эти жалки потуги в сравнении с поцелуями моргенштерна?

— Уходим, у нас есть обязательства и вопросы. Амалия ждёт!

Цвай кивнул и покорно последовал за братом.

Где-то там за краем огромной воронки для него начиналось что-то новое. Дракон чувствовал, как напряглось пространство вокруг,

как натянулись невидимые нити. Тёмная чаша весов ждала свою гирю, а стрелка нетерпеливо дрожала в предвкушении.

Должен.

Отвратительное слово, которое Айнзам ненавидел всей душой. Поправочка. Тремя душами. Но именно это слово загнало в ловушку целый мир.

Должен беречь равновесие любой ценой.

А если не осталось тёмных драконов? Где взять нового?

Создать!

Цвай колеблется, это хорошо. Айнс — умный мальчик и тоже сделает правильный выбор. А Драй уже все решил сам.

Шаг.

Обволакивающий мрак убаюкивал и качал на волнах, бережно опуская троицу на дно котлована. Крики и летящие камни остались далеко наверху, но эхом всё ещё гудели в головах. Ушибы ныли и напоминали о человеческой жестокости и предательстве.

— Ты рано? — Амалия поднялась с земли. У её ног клубился чёрный туман, мешая разглядеть, что с такой любовь гладила женщина секунду назад.

— Почему ты нарушила наш уговор. Ты должна была держать границы разлома, — слабо спросил Айнс, опираясь о брата.

— Всё ещё сопротивляется, да? Не хочет поверить в очевидное? — воительница обратилась к третьему, и парень лишь снисходительно улыбнулся.

— О чём ты? — поинтересовался Цвай.

— Не я причина сегодняшней трагедии. Видят боги, чту наш уговор и свято оберегаю это место.

— Почему же тогда случился обвал? — недоверчиво бросил парень.

— Драй, расскажи своим доппельгангерам в чём дело, — лениво протянула Амалия.

— Кто-то нарушил равновесие.

— Не кто-то, а вполне конкретный человек, — женщина сжала кулаки.

— Гарен? — хором спросили братья.

— Он последний тёмный дракон. Выходит, что да, — предположил третий.

— После всех злодеяний, мерзавец ещё и очистился. Ты придумал, как разделить его с Региной, Айнзам? — прошипела воительница.

— Мы работаем над этим. Ты не даёшь мне достаточно времени своими угрозами и требованиями.

— Теперь у тебя будет целых три дня. Я неплохо напиталась чудесным даром свыше, — Амалия топнула ногой. Туман рассеялся, открывая взору дракона жуткую сцену. На дне котлована лежали обескровленные стражи Бельвегии. — Даже тебе одного припасла. Этот особенный для меня. Его зовут Хильтор. Будь с ним нежен.

От хохота воительницы по телу троицы пробегал неприятный холодок, и даже Драй невольно поёжился.

Раздался сдавленный стон, и мужчина в покорёженных доспехах осторожно поднялся на локтях, оглядываясь по сторонам. Едва он увидел лицо бывшей соратницы, сразу вскочил на ноги и, несмотря на серьёзные травмы рванул прочь.

— Бесполезно, Хильтор, не трать силы. Всё равно не уйдёшь. Теперь это мой мир. Кстати, во многом благодаря тебе, а я, знаешь ли, не люблю оставаться в должниках.

Страж, припадая на сломанную ногу, нёсся сквозь мрак. Голос Амалии раздавался со всех сторон. Но за ним никто не гнался, никто не пытался поймать беглеца. Это пугало мужчину ещё сильнее, а когда он увидел впереди воительницу, трёх юношей и своих мёртвых друзей, то закричал от ужаса.