Один Христос. Два христианства
Шрифт:
Я закончу, указав на работу, наиболее известную сегодня в католическом мире. Мари-Франсуа Базле настаивает на сдержанности Св. Павла. Она подчеркивает, что тот никогда не описывает свой опыт как «восхищение» и ни слова не говорит о своей временной слепоте. Павел, утверждает она, «никогда не описывает случившееся с ним по дороге в Дамаск иначе как внутреннее узнавание, не уточняя, как именно оно произошло». 18
Затем она пытается проследить происхождение различных элементов повествования, которое заведомо считает далекой от реальности литературной композицией. По ее мнению, отдельные элементы его могут восходить к другим видениям апостола Павла. Она сопоставляет также рассказ Деяний с эпизодом Преображения, но ни тот, ни другой, не являются в ее глазах реальными событиями: для нее это лишь два литературных заимствования из одного источника. Еще одну аналогию этому рассказу она находит в мистериальных культах: «Рассказ Деяний основан на представлении о божественном, близком тем грекам,
18
Marie-Francoise Baslez, op.cit., p. 29.
19
Marie-Francoise Baslez, op.cit., p. 82.
20
Marie-Francoise Baslez, op.cit., p. 85.
Я пересказываю эти мнения очень кратко, хотя отдаю себе отчет в важности проведенных вышеупомянутыми авторами аналогий. Опыт Св. Павла безусловно вписывается не только в древнюю традицию эллинских мистериальных культов и традицию иудейской мистики, но и в другие религиозные традиции, в том числе Индии, Японии и Китая, не говоря уже о шаманских культах народов Океании и обеих Америк. Однако эти сближения, безусловно правомерные, не означают, что все подобные явления равнозначны. За похожими словами могут скрываться совершенно разные по своей подлинности и интенсивности переживания. Слова «я люблю тебя», к примеру, далеко не во всех ситуациях означают одно и то же. Главное, что нам здесь важно понять, это являются ли тексты, повествующие о видениях апостола Павла, литературными вымыслами, далекими от того, что он пережил на самом деле, или они правдиво описывают то, что он действительно испытал.
Что до меня, то я не являюсь специалистом по Св. Павлу и не отдал тридцати лет своей жизни преподавательской деятельности в этой области. Я не штудировал с отчаянным упорством религиозную литературу всех времен и народов, чтобы любой ценой опровергнуть выводы моих высококвалифицированных оппонентов. И все же, за очень короткое время мне довелось столкнуться с тремя случаями, очень напоминающими то, что, судя по тексту Посланий и рассказу Св. Луки, произошло с Павлом.
Первый из них произошел в Индии в 1904 году. Сундар Сингх, чей отец был сикхом, а мать исповедовала индуизм, был потрясен тем презрением, с которым христианские миссионеры относились к собственной вере. От злости на них он даже сжег свой экземпляр Евангелия. «При этом, – рассказывает он, – в моем сердце продолжало расти беспокойство и в течение двух дней я чувствовал себя несчастным. На третий день <…> я взмолился к Богу и сказал Ему, что если Он не пожелает открыться мне, указать мне путь спасения и положить моим душевным мукам конец, если молитва эта останется без ответа, то еще до захода солнца я пойду к железной дороге и лягу на рельсы под проходящий поезд.
Я продолжал молиться до половины пятого, ожидая явления Кришны, Будды, или другой фигуры индуистского пантеона. Они так и не появились, но зато комната моя стала постепенно наполняться светом. Я открыл дверь, чтобы посмотреть, откуда он шел, но снаружи было темно. Вернувшись, я обнаружил, что свет, густея, принимает форму висящего в комнате светящегося шара, а внутри его появляется не индийское божество, которое я ожидал увидеть, а живой Христос, которого я считал мертвым. Я вовек не забуду ни его просветленного и любящего лица, ни тех слов, что я от него услышал: “Почему ты гонишь меня? Смотри, ведь я умер на кресте за тебя и за весь мир”. Эти слова поразили мое сердце как молния, и я пал перед Ним на землю. Душа моя наполнилась миром и несказанной радостью, и вся жизнь моя полностью изменилась. Старый Сундар Сингх умер: родился другой Сундар Сингх, служитель живого Христа».
Двенадцатого июня 1969 года нечто подобное произошло в тюремной камере с Андре Леве, узником, отбывавшим пятнадцатилетний срок за то, что именуют нынче «антиобщественным поведением» (вооруженное ограбление нескольких крупных магазинов). Я предоставляю ему слово:
«Заключение не изменило меня к лучшему, а превратило в коварного и опасного зверя. Для такого хищного зверя, как я, значение имело лишь одно – свобода. Я чувствовал, что ради нее я готов на все, даже на убийство … Добрый Боженька, о котором говорил мне в своем письме аббат Л., мог мне дать утешение, но мир, который Он создал, внушал мне ненависть.
И вот однажды я бросаю вызов тому, в кого у меня нет веры. Я кричу ему: „Если ты действительно существуешь, приди ко мне. Так, слушай же: я назначаю тебе встречу на два часа утра. Поговорим“. Это было 11 июня 1969 г.
В тот день я уснул, как обычно, около одиннадцати, приняв ежедневную дозу снотворного, позволявшую мне проспать пять-шесть часов мертвым сном.
Двенадцатого июня 1969 года, среди ночи, кто-то трясет и будит меня. Я вскакиваю, думая, что в камере кто-то есть. Я готов драться. „Кто здесь?“ – кричу я. В ответ изнутри меня раздается голос. Он громко звучит у меня в ушах и отзывается внутри гулким эхом, словно в тоннеле.
– Ты назначил мне встречу, Андре. Сейчас два часа пополуночи.
– Кто ты? Что ты тут делаешь?
Я не чувствую страха. Я бросаюсь к двери, колочу в нее кулаками. Подходит дежурный надзиратель и спрашивает, в чем дело.
– Ты что, собираешься мне тут голову морочить?
Он явно не понимает, что я ему говорю и уверяет, что я не произнес ни одного членораздельного слова.
– Который час?
– Два часа утра. Два часа. Два ровно.
Я возвращаюсь к койке. Надзиратель уходит. Я делаю несколько шагов, и внутренний голос обращается ко мне снова, так же громко, как прежде.
– Поверь мне. Я твой Бог. Бог всех людей.
Я спокоен. Я отвечаю ему.
– Я никогда тебя не видел. Чего ты ко мне привязался? Я тебя не вижу. Я тебя не знаю. Проваливай.
И тут моя маленькая, темная камера, постепенно исчезает. Ни потолка, ни стен больше нет. У меня над головой небо. Вместо зеленых прутьев оконной решетки я вижу неописуемый свет, и в этом свете мне является человек. Человек, который мне не знаком. На его руках, ногах и груди видны кровавые раны.
И вновь я слышу голос, но он уже не во мне – его эхо раздается в камере. Он обращается ко мне со словами:
– Эти раны я принял и за тебя тоже.
И только в этот момент падает с моих глаз сотканная тридцатью семью годами греха пелена… Я – грешник, а Он – мой Спаситель.
Впервые в жизни я падаю на колени и преклоняю главу. Впервые в жизни я преклоняю колени и плачу, потому что впервые встретил того, кто хочет меня полюбить». 21 С этого дня Андре Леве неустанно ходит по тюрьмам, больницам, школам, неся людям свидетельство о совершившемся с ним чуде.
В 1974 году очень похожее обращение пережил на Яве молодой мусульманин, которому не исполнилось и восемнадцати лет. Бамбанг Дви Бьянторо был очень благочестивым молодым человеком. Пять раз в день он совершал положенные молитвы и прилежно изучал Коран. Вот как он рассказывает о том, что с ним произошло: «Однажды, совершая с Кораном на коленях вечернюю молитву, я увидел неожиданно яркий свет! То был не просто свет, а сотканная из света человеческая фигура. Это был очень красивый человек примерно моего нынешнего возраста, то есть лет тридцати четырех. У него были каштановые волосы, и одет он был в подобие белой туники. На уроженца Явы он похож не был. Его грудь словно светилась. Я не понимал, что со мной происходит. Губы этого человека не шевелились, но я чувствовал, что он обращается ко мне, говорит со мной. Это было странное чувство, потому что он говорил со мной, и я, хотя и ничего не слышал, все равно каким-то образом чувствовал, что он мне говорил. Он сказал по-явански: „Если хочешь спастись, следуй за мной!“ Я ответил ему, но лишь про себя, в сердце, потому что не мог пошевелить губами: „Кто вы?“ – „Я Иисус“, – ответил он. После этого свет постепенно рассеялся и погас. Я не знал, сколько времени это длилось. Может быть, несколько минут?» Но Бамбанг не понимает, что с ним произошло. Он не решается никому об этом рассказать. Тогда ему является второе видение, но «безмолвное и мимолетное». И лишь позднее, прочтя в Коране повествование о явлении архангела Гавриила Марии, он понимает, что ему явился сам Иисус. Закончив учебу, он стал искать людей, которые могли бы наставить его в новой вере. И позже, в Корее, в Межконфессиональном христианском институте он принимает, наконец, православие. Изучая труды Григория Паламы (византийского богослова XIV века) и работы современных православных богословов он постигает сокровенный смысл увиденного им света – смысл, который католики и протестанты не смогли ему разъяснить. В дальнейшем он становится Отцом Даниэлем, первым православным священником Индонезии. 22
21
Andr'e Levet, Ma derni`ere cavale avec J'esus-Christ, Nouvelle Cit'e, 1988, p. 5–9; R'eponses aux jeunes du troisi`eme mill'enaire, Nouvelle Cit'e, 1996, p. 8–20.
22
S. C. Headley, «Naissance d’une Eglise orthodoxe `a Java» // Le Messager orthodoxe, № 113, 1990, p. 64–88.
Мы можем быть стопроцентно уверены в том, что ни один из этих свидетелей не вдохновлялся в своих рассказах великими ветхозаветными теофаниями. Садху Судар Сингх принял крещение, но не присоединился ни к одной из христианских конфессий, свидетельствуя о Христе в популярных местах паломничества индуистов. Бамбанг, молодой мусульманин, стал первым православным священником Индонезии. Андре Леве, уверяю вас, хотя прямо я его об этом не спрашивал, и слыхом не слыхивал о Книге тайн Еноха. Он делится с людьми своим опытом в тюрьмах, больницах, школах, не ища при этом никакой известности, никакой славы.