Один из нас. Вояж, вояж
Шрифт:
Порой я воображаю, что граблю казино. На кассе Эженио, сейф в кабинете месье Мартинеса на втором этаже. Я приступаю к делу в три часа ночи, когда заведение закрывается. Последние клиенты ушли. Я, как всегда, убираю игровые столы. Иду в раздевалку переодеться и достаю из своего ящика оружие. Эженио относит выручку за вечер месье Мартинесу в его кабинет. Двадцать минут четвертого. Я поднимаюсь по внутренней лестнице на второй этаж, где находится не только кабинет, но и апартаменты месье Мартинеса. Сталкиваюсь с Эженио, когда тот спускается, объясняю ему, что должен на пару минут зайти к директору. Стучу в дверь кабинета, представляюсь: «Это Патрик! Могу я с вами поговорить?» Месье Мартинес, ни о чем не подозревая,
В моих мечтах все проходит как по маслу. Продолжение немного неясное — я испаряюсь, растворяюсь в природе. Быстро оказываюсь на другом конце света, у антиподов, где все по-другому, лежу, развалившись, в тени пальмы, предоставив себя рукам опытной массажистки. Бывают у меня такие вот радикально-экстремальные настроения, случаются временами. Но я быстро возвращаюсь к реальности, более разумной и надежной. В этой реальности я ежемесячно вношу пятьсот евро на накопительный счет под ставку 5 %.
Саранья Раттанасрисакюльшай с мужем решили завести ребенка. Я порадовался за них — «Уверен, у вас родится прекрасный малыш!» — и кончил в рот моей молодой любовнице. Надо не забыть купить презервативы.
Несколько лет назад я чуть было не женился. Еще бы немного и… Взял свои слова обратно в момент подачи официального объявления о предстоящем бракосочетании — я не тот человек, который способен отколоть такой номер в мэрии, в самый торжественный момент, когда нужно произнести «да». Она была очень разочарована. Ее звали Патрисия, она работала ночной санитаркой в УКЦ Кана [2] . Наши графики работы почти совпадали, это было удобно. Потом я узнал, что спустя какое-то время она все-таки вышла замуж. Когда очень хочешь выйти замуж, своего добьешься. Жалею ли я? Нет. Не могу сказать, что я несчастлив. Я ни к кому не испытываю ни любви, ни ненависти. Я свободен от всевозможных привязанностей и обязательств. Я взял за правило, учитывая непостоянство и ненадежность мира людей, скорее воздерживаться от отношений, чем ввязываться в то, о чем потом могу пожалеть. На зыбучем песке ничего не построишь. Сказать, что счастлив, я тоже не могу, просто живу в согласии с собой. Грех жаловаться. А тем, кого удивляет, а порой и возмущает такой образ жизни, я отвечаю, что мне и так хорошо, к тому же я все равно собираюсь уехать.
2
УКЦ — Университетский клинический центр.
Столкнулся с Паскалем на лестнице: неважно выглядит. Спросил, как у него дела. Он ответил, что вчера немножко перебрал с жизнью, до сих пор все как в тумане. «А как с соседкой?» — «Потихоньку. Идет своим чередом». Посмотрел, как он, вцепившись в перила, карабкается по ступенькам на свой четвертый этаж. «Бедолага!» Вырвалось как-то само собой. Он повернулся ко мне, сбитый с толку — чего?Я неопределенно отмахнулся — привет!
В кафе узнал о смерти Омара Шарифа. Мне он нравился. Я всегда внимательно следил за его прогнозами и комментариями в «Тьерсэ Магазин» [3] . Он был элегантен в суждениях.
Я никогда не выигрывал по-крупному, в лучшем случае случайно угадывал тройку лидеров вразброс. Время от времени я хожу играть на ипподром. Не тешу себя иллюзиями, но на время забега, когда лошади пускаются в галоп, жизнь принимает волнующий оборот. На финишной прямой трибуны ревут, сжимаются кулаки, щелкают языки, подгоняя — давай, давай!После того, как опускается барьер, лихорадка спадает, и в общем гомоне тонут разочарование одних и радость других, и так до следующего заезда. Однажды я услышал, как один игрок
3
Французский журнал, посвященный скачкам.
Сегодня утром, когда я шел к врачу на прививку от желтой лихорадки, мне на глаза попалась лавка с огнестрельным и холодным оружием. Я остановился посмотреть ножи, выставленные в витрине. Там были самые разные: от маленького швейцарского перочинного со штопором до ножа-пилы австралийских пампасов. Я вошел внутрь.
— Чем могу помочь, месье? Вас интересует что-то конкретное?
Продавец напоминал банковского служащего: в рубашке с галстуком, аккуратная стрижка, лосьон после бритья, — но в его глазах было что-то настораживающее, откровенно жестокое, превращающее его в настоящего торговца оружием.
— Да нет. Проходил вот мимо, увидел ножи у вас в витрине. Я собираюсь в путешествие. Нож всегда пригодится.
— Конечно. В какое именно путешествие вы собираетесь? Вы едете дикарем или по турпутевке?
— Ни то, ни другое, что-то среднее. Просто чтобы почистить фрукт, если представится случай, отрезать мяса или кусок веревки.
— У нас широкий выбор так называемых ножей для выживания, которые выручат в любой ситуации. Пойдемте со мной, прошу вас. С тех пор как появился Рембо, данным моделям нет числа. Некоторые из них, честно говоря, детские игрушки, но попадаются и серьезные вещи. Хороший нож должен быть достаточно длинным, хорошо сбалансированным, лезвие должно крепиться к рукоятке одним стержнем, вот как у этого, посмотрите. Мы отдаем предпочтение лезвиям, где с одной стороны резак, а с другой острые, как у пилы, зубья. Советую вам эту модель, лучше не найдете. Подержите в руке!
— Большой!
— Рукоятка полая и открывается, внутрь можно положить разные полезные мелочи: пилюли, крючки, английские булавки, грифели…
— Да, это оправдывает такой вес! Впечатляет!
— С его помощью можно легко разделать быка.
— Знаете, мне просто фрукты чистить и так, пустяки всякие.
— С таким инструментом вы будете готовы к любому повороту событий. Для него всегда найдется местечко в багаже. Футляр я даю вам в подарок.
Я попросил у него пакет, чтобы унести покупку. И пошел к врачу со своим ножом для выживания. На улице я чувствовал себя вооруженным, попробуй кто тронь. Г-н Христофилос уколол меня в левое плечо. Мерзавец, мне было больно!
Усевшись на матрасе, чищу яблоко новым ножом. Очистки получаются толстыми, а яблоко угловатым. Затем я мою нож под краном и убираю в футляр. Кладу в чемодан вместе с книгой Жана-Мари Лаклавтина. Прикидываю, сколько все это весит, и иду к зеркалу в ванную оценить свою готовность к отъезду:
— Меня зовут Патрик. У меня красивые губы. Мне 37 лет. Рост — 178 сантиметров, вес — 75 килограммов.
— Паспорт!
— Вот он! Действителен до июля 2012 года.
— Книжка о вакцинации международного образца!
— Не хватает только спинномозгового менингита.
— Нож!
— В чемодане. Хотите посмотреть?
В казино мне строила глазки одна клиентка лет шестидесяти, остановившаяся в «Сен-Жорж». Она передала мне под столом записку с номером своих апартаментов, а потом походкой старой пантеры ускользнула, в своем причудливом наряде, со стаканом виски в руке. Такие клиентки встречаются часто, и все они скроены на один манер: карикатурный образ пресыщенной богачки, уставшей от жизни и своих возможностей. От безделья они наводняют казино на нормандском берегу, поправляя здоровье дебошем.