"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
– Не теряйте время и возвращайтесь к кораблю, - строго одернули с Земли. – Сразу работайте с 18-й страницы плана и до конца. Вам придется сидеть в корабле и ждать, что у Бормана с Андерсом получится.
– Вас поняли, «Заря», - ответил командир, и они с Леоновым поспешили дальше.
ЛКП подогнали к самому Восходу и тщательно погрузили в шлюз все, что насобирали. Правда, есть шанс на то, что частью образцов придется пожертвовать ради помощи коллегам. Все будет зависеть от мастерства пилотов и немного от удачи…
Еще через 15 минут оба уже пристыковались к шлюзу и начали наполнять переходной отсек воздухом. Еще полчаса, и они открыли дверцы скафандров и перешли в корабль, захватив с собой контейнеры с образцами и бесценной пленкой. И принялись ждать.
Земля гудит и бурлит от новостей, которые руководители НАСА без утайки сообщили на пресс-конференции. Журналисты, конечно, надеялись на жертвы, предсмертные послания и громкий поиск виновных, но официоз оказался непреклонен. Непосредственной опасности для астронавтов нет, корабль цел и исправен, провизии, кислорода и воды хватит минимум на две недели, а с учетом отмены выходов и операций на поверхности можно рассчитывать и вовсе на три.
Впрочем, один короткий выход все же пришлось совершить, чтобы развернуть солнечную панель и подключить к кораблю. Все-таки, заряд аккумуляторов следует беречь. Кроме того, развернули и установили флаг и памятную табличку, что сильно улучшило моральный дух и воодушевило публику. Учитывая, что камера у американцев цветная, картинка радует глаз. После этого символического жеста Борман и Андерс вернулись в корабль и принялись ждать решения из Хьюстона.
Хьюстон, тем временем, пытается найти выход из положения. Действительно, в отличие от Аполлона-13 из другого мира фактор времени не критичен. Ничего не взорвалось, нет утечек газов, да и аккумуляторы полны. Проблема в том, что при таком сильном крене автоматический взлет по программе невозможен, а ручной становится опасной лотереей.
Требуется стартовать на максимальной тяге, и при этом корабль, едва оторвавшись, неизбежно просядет вниз и вбок. Зацепит ли он при этом посадочную ступень или даже поверхность Луны? Это и пытаются выяснить аварийные группы, организованные в Хьюстоне.
Первым делом, оставшиеся на Земле коллеги-астронавты сели в тренажер и попробовали взлететь «на глазок», но и Армстронг, и Конрад, и Мэттингли потеряли контроль и «разбились». Один только Сернан сумел взлететь, но и то, едва не зацепив соплом поверхность. Проанализировав его действия, остальные пилоты сумели повторить и улучшить его результат, раз за разом увеличивая зазор, отделявший жизнь от смерти. В принципе, трех-четырех метров уже достаточно, но только в том случае, если не дрогнет рука пилота. Все прекрасно помнят, что у Бормана рука уже однажды дрогнула.
Светлая и очень дельная мысль пришла в голову одному из молодых инженеров по имени Джон Арон. Если не хватает тяги основного двигателя, то нужно эту тягу увеличить. На Аполлоне есть довольно мощные двигатели малой тяги, в первые секунды полета нужно запретить работать всем, кроме направленных вниз. И работать они должны постоянно, пока высота не превысит безопасные двадцать-тридцать метров.
При этом управление ориентацией в эти секунды целиком ложится на карданный подвес основного двигателя, и пилоту придется чуть энергичнее парировать отклонения. Попробовали проделать такой трюк на тренажере, и после нескольких попыток стало получаться, а зазор увеличился почти вдвое. Теперь можно жить!
Другой проблемой является топливо. Ручное управление неизбежно приводит к его повышенному расходу. Кто-то возразит, что при ручной стыковке опытный пилот тратит раза в полтора меньше топлива, чем автомат, и будет прав. Разница лишь в том, что астронавты годами тренируются выполнять ручные стыковки, а к подобному взлету с Луны их никто не готовил.
Коллеги Бормана и Андерса выполнили на тренажере десятки взлетов и выяснили, что расход топлива вполне можно сохранить в разумных пределах. Единственное, чего не хватает экипажу, это тренировки. Превратить на время компьютер Аполлона в тренажер в другом мире было бы невозможно, но здесь и сейчас это более гибкая машина. Не без греха, но все получилось.
Очень важна взаимная страховка командира и второго пилота, плюс чисто психологические вопросы. В этой ситуации Андерс повел себя благородно и сразу заявил, что полностью доверяет Фрэнку управление, а сам будет только страховать. На том и порешили, перейдя к тренировкам, продлившимся еще три дня.
Наконец, настал момент истины. Астронавты оставили в шлюзе все, без чего можно обойтись на пути домой, включая камеры, запасную одежду, воду и даже часть провизии. Пару магазинов с пленкой и примерно пять килограммов грунта пожалели и оставили, после чего отстрелили шлюзовую камеру и еще раз все отрепетировали. Теперь уже никто не может помочь Борману и Андерсу, кроме них самих.
Гагарин и Леонов встретили этот момент с большим одобрением. Сидеть на Луне почти неделю и ничем особым не заниматься, кроме как переводить продукты, да пачкать гигиенические мешки, все же тяжеловато. Будь у них чуть больше воздуха и воды, можно было бы совершить четвертый выход. Но увы, нельзя.
Сейчас космонавты, развалившись в креслах, слушают прямой репортаж о старте американцев с Луны и искренне болеют за своих коллег. Домой, ребята, пора домой!
– Кажется, сейчас начнется, - пробормотал Леонов, немного лучше понимавший английскую речь.
– Engine Arm to Ascent (взлетный режим двигателя), - донесся голос Бормана.
– Proceed (Продолжить), 5, 4, 3, 2, 1...
Это уже Андерс ведет отсчет, причем совершенно спокойным голосом, будто всю жизнь этим занимался.
– Lift-Off, pitch plus forty five, zero, minus thirty, minus five, four-jets back to RCS. we're clear, Houston! (Подъем, тангаж плюс 45, минус 30, минус пять, четыре сопла снова на ориентацию. Мы оторвались, Хьюстон!)
Никто не спешит аплодировать, полная тишина до очередного доклада второго пилота:
– Ten seconds and pichover, right on time. (Десять секунд и переворот, точно вовремя)
– Хорошо идут, - прокомментировал Леонов.
– Самое сложное позади.
– Thirty seconds, very smooth ride and no wallowing whatsoever. (30 секунд, очень плавный полет и нет раскачивания)
Еще шесть минут в эфире стояла полная тишина, прерываемая только докладами экипажа. Пока, наконец, не прозвучала очередная фраза:
– Engine cut-off at 5, 4, 3, 2, 1, engine stop. Ascent Feed, Houston. (отсечка двигателя через 5, 4, 3, 2, 1, отсечка. Дайте данные по взлету, Хьюстон.)