"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
Вот, значит, как. Майра! У Ивана, помимо Лины, теперь есть «в запасе» еще одна барышня. Иван их что, магнитом притягивает? Альбина расхохоталась бы, если бы ситуация не была такой серьезной. Нужно выяснять подробности, пока предводитель в настроении.
– И что это меняет? – притворно удивилась она. – Ты же сам не веришь, что у Ивана есть корабль! И чего ты хочешь от меня?
Он снова замолчал, и даже понятно, почему. С трофеями в таком духе не разговаривают. После того, как он обращался с ней раньше, слова нужно подбирать очень-очень тщательно.
– Помоги договориться с Родиным, - наконец, сказал он. – Мне нужно спасать клан. Даргос убьет тебя, если захочет. Ты ему не нужна. Меня не так просто убить, но он постарается. Родин держит слово?
Совсем интересно! Отчаянное положение, вот как это называется! И похоже, что Шоршех не просто недоволен Даргосом. Он его откровенно боится. И кстати, правильно делает.
– Иван Родин держит слово, - кивнула Альбина. – Но нужно очень постараться, чтобы он тебе это слово дал. Ты помнишь, что смерть всех наблюдателей на твоей совести?
Без осознания этого факта никаких переговоров все равно не получится, так что придется напомнить. Что предводитель скажет на это?
– Ему не надо про это знать.
– Глупости! – отрезала Альбина. – Если эта твоя, как ее… Майра у него, неужели ты думаешь, что он не узнает? Он же узнал, как с тобой связаться? Значит, узнает и все остальное! Ты должен убедить его, что драка между наблюдателями и твоим кланом закончена. Что ты не соберешься с силами и не попытаешься нам отомстить.
У бывших наблюдателей поводов для мести не меньше, но об этом сейчас лучше промолчать.
– Это понятно, - жестко усмехнулся он. – Но у тебя нет шансов, если я не буду на твоей стороне. Или если ТЫ будешь не со мной. Даргос хочет закончить тот разговор. Когда я его остановил.
Интересные намеки! Хрен редьки не слаще, Даргос точно такой же враг, и в данной ситуации - чума на оба ваших дома! С таким британским акцентом получится натурально.
– Ты про это? – уточнила Альбина, коснувшись своего ошейника.
Его рука привычно обхватила ее шею, но в этот раз как-то совсем иначе. Почти ласково. А потом он быстро приподнял Альбину и впервые за все время бесцеремонно усадил к себе на колени. Хоть левая его рука сейчас на ее бедре, но зато правая, буквально, на горле, и ее такие «ласки» очень сильно напрягают. А желтые глазищи смотрят так, что ни о чем хорошем и думать не приходится.
– Если умру я, - пообещал он, слегка поглаживая ее и не отрывая взгляд. – Ошейник отрежет тебе голову. Я этого не хочу. Я тебе нужен живым.
Все-таки он боится. Это само по себе не стыдно, все люди чего-то боятся. А он загнал себя в такое положение, что впору паниковать, и теперь пытается привязать ее к себе таким странным образом. Неужто, чтобы вместе помирать было не так обидно? Или он ей что-то хочет пообещать? Но эти обещания не стоят потраченного на них дыхания. Интересно, он сам это понимает, или все еще надеется, что она будет цепляться за него, как за последний шанс?
И эти грубоватые поглаживания могут быть тем, что он боится сказать вслух, но вот чего ей не надо, так это «знаков внимания». Надев на нее ошейник, он приобрел свою гарантию, физическую страховку. Если бы захотел чего-то большего, то давно бы получил, и помешать ему она не в силах. Но он этого не сделал, а сейчас вдруг такие намеки! Он что, бережет ее «на потом»?
– Я и так с тобой, - Альбина попыталась остаться спокойной, но уж слишком нервная сложилась обстановка. – Куда я денусь? У меня выбора нет, а у тебя он есть.
– Мне не нужна твоя смерть, - повторил он, прижимая Альбину к себе совсем уже не по-дружески, обеими руками. – Если мой клан выживет, у тебя будет выбор.
В другой жизни он бы ей даже понравился. Парень молод, хорош собой, силен физически и слегка безумен. Достаточно безумен, чтобы предлагать такое своему собственному трофею. И его руки отвоевывают все новые территории, так что если сейчас она не найдет нужных слов, то может произойти что угодно.
Хотя, на это он вряд ли пойдет. Он не снимет свою броню, не даст ей шанс воспользоваться своей слабостью. Хотя, кто их знает, этих Сарги? Как там сказал покойный Вэй – они просто берут то, что хотят? Альбине не нужен «демон спокойствия», чтобы сохранять самообладание, а вот зрачки ее «владельца» уже слегка расширены, дыхание учащено, а мощные руки уже совсем не там, где им место.
– Клан должен быть превыше всего, - четко выговорила Альбина, усилием воли приглушив медленно поднимающийся внутри холодок. – Когда все будет позади, тогда и предложения делай.
Если он не остановится, придется абстрагироваться еще сильнее. Раньше он всегда обращался с ней, как с вещью, недостойной его драгоценного внимания. Трофей с захолустной планеты, ближе к животному, чем к человеку. Говорил с ней сквозь зубы, оплеухи отвешивал, в потемках держал. А сейчас что же, обстоятельства приперли парнишку до того, что он наплевал на свою брезгливость и пренебрежение?
Шоршех сильнее сжал ладонями ее бока и как бы замер, не совсем остановился, но и руки не убрал. Ему сейчас тоже непросто, если он действительно решил для себя, что она ему вдруг понравилась. Вряд ли он в этот момент притворяется, Сарги живут со своей гормональной бурей всю жизнь, а «этот» инстинкт один из самых сильных.
Да еще и экзотика! Ведь даже сама Альбина, закаленная жизненным опытом, всегда откровенно млела от золотых глаз Лины Эл и ее чуть мурчащего голоса. А уж парни тем более не оставались равнодушными! Но ведь может быть и обратный эффект! Непривычно темноглазая Альбина наверняка выглядит в глазах Сарги ярко и притягательно, да еще и экзотический акцент! Может быть, Шоршех все-таки не смог устоять перед искушением и решил узнать ее поближе? Жаль, что нельзя ему просто и открыто воспротивиться, в таком состоянии он может наломать дров. Хотя, одним поленом больше, одним меньше…
– Для начала, не дай Даргосу меня убить, - тихо предложила Альбина, снова выдерживая его напор. – Тебе это зачтется. А там видно будет.
«А вешать мы будем потом», всплыла в голове фраза из новейшей истории. Если Шоршех надеется, что она сейчас растает и положит голову на его мужественное плечо, то напрасно. Трогай сколько угодно и где угодно, но взаимности не будет. Он это, кажется, понимает, хоть и не спешит ее отпускать. Но трогает ее уже не как вещь, а совсем иначе. Право на это баловство у него, конечно, есть, но и только.