"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
– Вспылил, - довольно пробурчал академик, - Вот это больше на тебя похоже. Рассказывай, тень отца Кабани, зачем пришел.
Иван присел за стол и пригласил собеседника сесть с противоположной стороны. Борис Сергеевич артачиться не стал и расположился напротив, выстукивая на столешнице какой-то марш. С минуту Иван молчал, а потом внезапно улыбнулся.
– Прохладно тут у тебя, Борька, - заметил он.
– Сейчас согреемся.
В следующий миг Мельников заметил ярко-красный свет на кончиках пальцев своего визави, а еще через секунду на столешницу с характерным скрипом прямо из ладоней Ивана посыпалась целая гора пышущих жаром углей. Едко пахнет дымом, жар ударяет в лицо, а угли продолжают гореть. Борис Сергеевич оцепенел, хотя, по идее, нужно бежать, хватать огнетушитель и тушить пожар. Но академик почему-то не тронулся с места, продолжая смотреть на угли, которые Иван спокойно ворошит руками, насыпая в кучки и снова распределяя по столу ровным слоем. Самое интересное, что на столешнице раскаленные угли не оставляют ни малейших следов. Впрочем, как и на руках самого Ивана.
Решившись на собственный эксперимент, Мельников протянул руку и осторожно взял двумя пальцами один из угольков. Пальцам стало горячо, но терпимо, уголек легко крошится, осыпаясь меж пальцев серой крошкой.
– Твою мать!
– вырвалось у почетного академика спустя еще минуту.
– Ты матом тоже пятьдесят лет не ругался?
– иронично подколол Иван.
– Можешь выложить из угольков неприличное слово, если вслух стесняешься.
Ничего не отвечая, Борис Сергеевич в полной прострации почти целую минуту продолжал ворошить угли. Наконец, Иван решил прервать забаву. Он поднял руки над столом, ладонями вниз, и все угольки ярко вспыхнули оранжево-красными точками, и пропали, словно их и не было.
– Объяснять будешь?
– тихо спросил Мельников.
– Это программа, или «демон», как у нас это называется, - охотно ответил Иван.
– Она создает трехмерную модель настоящих угольков. Почти как в жизни.
– Иллюзия? Внушение?
– Нет, объекты реальные, то есть настолько реальные, насколько человек их может ощутить. Силовые поля, скажем так, образуют контуры объектов и красят их в нужные цвета. Они же создают тактильные ощущения и тепловое излучение.
– Силовые поля?!
– оживился академик, чуть ли не вскакивая с места.
– Потом расскажу, - снова отмахнулся Иван.
– Тут главное, что ты знаешь рамки возможного в технике. Все это далеко за их пределами, как ты понял.
– А запах откуда?
– подозрительно спросил Мельников.
– Запах настоящий, синтезированные частицы дыма.
– А почему пожарка не работает?
– Академик все еще пытается за что-то зацепиться, чтобы не верить до конца.
– Я ее выключил.
Борис Сергеевич поглядел вверх и не увидел на потолке красную звездочку включенной пожарной сигнализации.
– Ловко, - вздохнул он.
– Ты так любой прибор можешь?..
– Любой, если он сделан на Земле, - тихо сказал Иван и умолк, следя за реакцией уважаемого академика, который в этот момент, словно язык проглотил. Наконец, до него дошло.
– Ты хочешь сказать, что…
– Какие еще у тебя варианты?..
– веско спросил Иван.
– Ты бы в своей лаборатории смог такое сделать? Хотя бы за пять лет и с бюджетом в триллион рубликов?
– Да хоть в десять триллионов, не поможет, - признал Борис.
– А как ты это сделал? Где вся эта техника спрятана?
– Она не спрятана, она перед тобой, - ответил Иван.
– Это импланты. Целая система, сорок восемь основных частей и несколько сотен вторичных, или вспомогательных. Большинство из них в нано-размерах, но есть и более крупные. Почти все они в костях, внутри.
– Докажи, - решительно заявил академик.
– Ты же понимаешь, как это все звучит.
По комнате словно прокатился мрачный вздох - мощная инфразвуковая волна действует на психику угнетающе. Оконные стекла мгновенно стали непрозрачными, и вдоль стен ярко вспыхнули длинные оранжевые полосы, словно светильники, которых тут никогда не было. Еще через пару секунд они погасли, а потолок и стены исчезли, сменившись черной пеленой космоса. Лишь стол и два человека за ним остаются видны посреди этой холодной черноты.
Оробевший Борис Сергеевич заставил себя оторваться от созерцания пустоты и взглянуть на Ивана, в глазах которого теперь ярко сияют фиолетовые ободки, особенно хорошо заметные в почти полной темноте.
– Что у тебя с глазами?
– Любопытство настоящего ученого перевесило робость.
– Мультиспектральные сенсоры, очень полезная штука, - охотно объяснил Иван.
– Обычно их не видно, я специально для тебя так сделал. Я могу видеть и через проекцию, прямо в мозги, но своими глазами, пусть слегка улучшенными, все же приятнее...
– Охренеть, - прошептал Борис Сергеевич.
– Я все это тебе показываю не ради любви к искусству, - терпеливо начал Иван, - Посмотри вон туда, наверх. Проникнись. Красиво? Очень. И опасно. Тоже очень. Все эти игрушки оттуда.
– Значит, «они» существуют, ты к этому ведешь?
– медленно проговорил Борис Сергеевич.
– Подумай, Иван, подумай, если это все-таки ты. Как это все звучит? Инопланетяне. Импланты. Твое фаер-шоу. Скажу честно, я всю жизнь очень хотел в это верить, что мы не одни и все такое…
– Но наука пока не в курсе дел, - иронично договорил за него Иван.
– Очень хорошо знаю. Есть тысячи известных экзопланет, но до них не долететь, леталка не выросла. Спектроскопия за полвека неплохо продвинулась, и у нас есть четкие следы органики в атмосферах некоторых планет, но и только. Есть такие планеты, где имеется жидкая вода, и их даже много. Есть огненные миры, есть ледяные миры. Есть кислородные, есть метановые, есть намеки на фтор. И ни одного радиосигнала, так? Все эти огромные новейшие антенны достают до самой «эры рекомбинации», космологи в экстазе, а правнуки основателей SETI (проект по поиску внеземных цивилизаций - прим.авт.) продолжают деньги собирать и обещают, что вот-вот найдем?
– Примерно так, - вздохнул Мельников.
Он не хуже собеседника знал, что все это, к сожалению, горькая правда. Настолько горькая, что хочется и за соломинку ухватиться.
– А сигналов нет, - уже более эмоционально продолжает Иван.
– И скорее всего, не будет. И из этого мы делаем далеко идущие выводы, что «там» никто не живет! Только есть один вопрос, причем тут радиосигналы?
Пауза получилась эффектная, выпуклая и театральная до дрожи. Мельников целую минуту переваривал услышанное, не зная, что ответить.