"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
– Я тоже так подумал поначалу, - кивнул Иван.
– Поэтому стал проверять. Мои сигналы в ту сторону проходили, отражались и возвращались обратно. Так что, если есть отражение, то воздействие возможно. Главное, чтобы канал оставался открытым непрерывно, иначе придется все начинать сначала.
– И что мы можем предпринять?
– недоверчиво спросил академик.
– Что нам это даст, в плане решения проблемы? Они ведь «там» тоже наблюдают!
– У нас есть целый новый мир и сто лет форы, - объяснил Иван.
– Хотя реально, пожалуй, поменьше. Нужно внедрять нашу технологию, но не сразу. Надо сперва прекратить холодную войну, ускорить прогресс, выйти в космос и на двадцать лет раньше начать компьютерную революцию. Как это сделать не спрашивай, пока не знаю. И только тогда, когда техника и мозги будут готовы пойти дальше, можно и нашу технологию пустить в ход. Тамошние пришельцы даже ничего не заподозрят. Удивятся темпам развития, это да. А мы придумаем, как повлиять на все это незаметно.
– И что это нам даст? – по-прежнему недоумевал Борис.
– Они там у себя, предположим, разовьются до небес и построят галактический дредноут с бортовым залпом в полторы Луны. А нам-то что от этого?
– Они построят два дредноута, - хмыкнул Иван.
– Один себе, а другой нам. Я даже не знаю, что это будет, в самом деле. Может, защитные устройства, которые смогут прикрыть планету. Может, корабль или целый флот. Может, наличия одного межзвездного корабля, даже безоружного, хватит, чтобы нас оставили в покое или даже официально установили контакт. Этого я пока не знаю.
– Погоди-погоди, - нервно прервал его Мельников.
– Ты извини, если я туплю больше обычного, но мои старые мозги никак не возьмут в толк. Еще раз спрашиваю, а нам-то здесь какая польза? Через твой тоннель мы не то, что этот дредноут, мы даже мышкин х… Хвостик не протащим!
Иван промолчал, слегка ухмыляясь, и Мельников вдруг понял, что эта ухмылка может значить.
– Погоди, - осекся академик.
– Твоя довольная рожа мне подсказывает, что есть что-то еще.
– Конечно, есть, - начал Иван, дописав еще одно уравнение, очень похожее на предыдущее.
– Теперь смотри внимательно и следи за руками. Если мы решим вот эту систему, то получим что?
– Пик энергии в кванте пространства и разрыв… - выдавил из себя академик, вытирая взмокший лоб.
– Но какая энергия понадобится? Мы сможем такую мощность накопить?
– Это самое сложное, но и тут можно складывать контуры вместе, - подтвердил Иван.
– Сделав такой разрыв из нескольких контуров, мы получим всего несколько секунд стабильной работы, а потом эта штука начнет фонить и схлопнется. Удержать ее от коллапса нельзя, и вспышка будет еще та. Почти вся энергия, что мы туда закачали, вернется обратно.
– Но, на несколько секунд, будет открыта дверь? – Борис на лету ухватил идею.
– Дверь, портал, ворота, да называй, как хочешь, хоть дуплом, - под нервный смешок Мельникова отмахнулся Иван.
– Но после переброски связь миров прервется, поэтому у нас будет только один шанс. Я уверен, что Рьялхи и их друзья Сарги летают на большие расстояния именно так, только у них резонанс без пересекающихся контуров, то есть и вход, и выход этого «дупла» остаются здесь, в нашей метрике. Я совсем не уверен, что они знают про «эффект времени», потому что я его получил исключительно из-за своей глупости и неспособности точно настроить один контур. И я до сих пор не могу понять, почему он возникает и почему при соединении получается фиксированная дата.
– Второе августа 1955 года, - задумчиво повторил Борис Сергеевич.
– То есть, с этого момента мы сможем вмешиваться и что-то менять?
– Не совсем, - поправил его Иван.
– Какое-то время уйдет на пересчет поправок, они каждый раз отличаются. И могут еще какие-то проблемы вылезти. Возможно, с 56-го года есть шанс начать менять историю.
– А каким образом ее менять?
– озадаченно спросил Мельников.
– И самый интересный для меня вопрос. Что я, старый маразматик, могу для этого сделать? Почему ты решил все рассказать именно мне?
– У старого маразматика неплохие связи, - ухмыльнулся Иван, потирая руки.
– И авторитет. Это поможет создать хорошую аналитическую группу, которая придумает, что и как мы должны изменить в «той» истории. Для начала хотя бы придумать способ воздействия. Но официально лучше никаких структур не создавать, иначе будут утечки.
– Что знают двое, знает и свинья, - поговоркой откликнулся Борис.
– Нужно изначально придумать такую легенду, чтобы все эти аналитические группы даже вообразить не могли, для чего это нужно. Круг посвященных хорошо бы ограничить до трех-четырех человек.
– Сложно, но можно, - кивнул Иван.
– А мне придется пасти своих бывших коллег, особенно Четверку.
– Погоди, - перебил Борис Сергеевич, - что за Четверка?
– Ну, это довольно просто, - попытался объяснить Иван.
– Наблюдатели в рамках своих полномочий управляются Четверкой координаторов, которые непосредственно имеют контакты с Рьялхи. Это высший уровень допуска. Потом идут Восемь, потом Шестнадцать, и так далее.
– Ох, уж мне эта кибернетика, - хмыкнул Мельников.
– А Двойки у вас нет?
– Двойки маловато для консенсуса, поэтому Четверка лучше. По мне, так вполне логично. Я был одним из Шестнадцати. Высоко, да не очень. И был у меня служебный роман с девушкой из Четверки, Альбиной Барсовой. Ну как, девушкой… Ей в этом году будет сто пятьдесят.
– Охренеть, - приствистнул Борис.
– И ты мог с ней…
– Старик!
– упрекнул его Иван.
– Для нас нет никакой разницы, двадцать, пятьдесят или сто пятьдесят! Кто ломается и теряет тонус, тот покидает теплую компанию. Прецеденты были.
– А разве можно прожить сто лет и не потерять этот самый тонус?
– удивился Мельников.
– Или в здоровом теле, все-таки, здоровый дух?
– Отчасти это так, но и не каждому дано, - объяснил Иван.
– Поэтому к нам не попадают случайные люди, есть строгий отбор, а Рьялхи реально помешаны на психоанализе! И надо отдать им должное, ошибались они очень редко, хоть такое и случалось. Джине Лаваль почти девяносто. Альбине Барсовой будет сто пятьдесят. Саньке Кроуну сто семьдесят с гаком. А Варваре Нартовой под двести, она еще при крепостном праве родилась. Сочетание живых страстей и жизненного опыта. Циничные огарки человеческих душ для Рьялхи неинтересны.