Один к десяти
Шрифт:
— Ладно, проехали. — Колян подошел к окну, вздохнул. — Спать, что ли, завалиться?
— Телевизор посмотри.
— Ну его! Буду спать. Завтра лампасов понаедет. А че едут? Не знаешь, Кость?
— Откуда я знаю? Проведать, наверное.
— Не-е, просто проведать мы им не нужны, здесь че-то другое. А в общем, какая разница?
— Мне тут, Коль, пацаны из школы книгу при несли, про разборки бандитские, возьми, почитай.
Колян посмотрел на Гольдина так, словно тот предложил по меньшей мере проглотить жабу.
— Сказал
— Не любишь книги? — удивился Гольдин.
— Нет! — отрезал Николай.
— А что за произведение ты все же пытался про читать?
— «Мешок яблок».
— Кто автор?
— Да че пристал? Откуда я знаю? Это в детстве было.
— И после этого так ничего и не читал?
— Нет, не читал… — Колян отвечал на вопросы автоматически, думая о чем-то своем, — или все же принять на грудь? А, пацаны?
— Не стоит, лучше уж ложись спать.
Николай еще немного побродил по палате, наконец махнул рукой, приняв окончательное решение. Упал на кровать, повернулся к стене и быстро, как умел, наверное, он один, уснул.
Трудовое утро следующего дня в госпитале началось задолго до официального «подъема» личного состава. И хотя посещение высокими чинами планировалось в одном отделении, но, кто знает, может, свита решит обойти весь комплекс. Тем более что представитель президента — сам в недавнем прошлом командующий военным округом и непосредственный руководитель боевых операций в Чечне. Да и нынешний командующий — человек строгий и дотошный. Эти люди вполне могли посетить все объекты.
В отделениях накануне заменили постельное белье, выдали новые пижамы. Сейчас заканчивали наводить марафет на территории госпиталя, который вообще-то всегда поддерживался на уровне.
Полковник Старча зашел в палату, поздоровался и внимательно посмотрел на Горшкова. Тот встал.
— В порядке я, товарищ полковник.
— Вижу, молодец! Так, ребята, насколько я знаю, высоких гостей интересуете в первую очередь вы, военнослужащие легендарной пятой роты. Вам будут вручать, награды, подарки, снимать для телевидения. Вы уж приведите себя в порядок, на всю страну покажут. И пободрее, чтобы родные успокоились. Им уже сообщили о том, что вы живы, и, думаю, совсем скоро пожалуют в гости. Так что сами понимаете.
В палату вошли четверо. Представитель президента, командующий округом — их лица и имена были известны всей стране, начальник отделения, полковник Старча и, что приятно удивило ребят, подполковник Смирнов, их бывший командир, он был в штатском и с тростью. Начальник отделения представил больных. Костя с Гольдиным лежа поприветствовали высоких гостей, Колян стоял навытяжку возле кровати. Представитель президента поинтересовался: как здоровье героев? Ответил Старча. Все внимательно выслушали.
— Значит, на поправку идем? Ну и добро. Давай, Геннадий Сергеевич, — обратился он к командующему. Тот достал Указ президента и зачитал его. В нем говорилось о том, как доблестно сражалась пятая рота, до конца выполнив свой воинский долг. В конце шел список награжденных…Орденом Мужества наградить сержанта Гольдина Михаила Андреевича…
Представитель президента подошел к Гольдину, передал коробочку с наградой, пожал руку.
— Благодарю за службу, сержант!
— Служу Отечеству!
Вошедшая с цветами женщина положила на постель букет. Затем такая же процедура с Ветровым.
Пока проходило вручение наград, Николай стоял, словно забытый всеми. Ему стало обидно, пронзила мысль — а если его не наградят? Но представитель президента обратился к нему:
— Ну что стоишь угрюмо? Думаешь, забыли тебя? А, Горшков? Обиделся?
— Да нет, товарищ генерал, че обижаться-то?
— Вижу, что обиделся. Но не прав ты, Николай. Таких, как ты, не забывают никогда. Это он прикрывал отход?
— Так Точно! Вместе с рядовым Ветровым. Десантники в последний момент успели спасти Горшкова. Держал в руке гранату без кольца, не хотел живым сдаваться.
Представитель президента, боевой, заслуженный генерал, задумчиво посмотрел на невзрачного с виду паренька, который сделал то, на что решиться могли далеко не многие.
— Дай-ка я тебя обниму.
Колян не отстранился. Ему было очень неловко.
— Рядовой Горшков, — официально продолжил представитель президента, — за мужество и героизм, проявленные во время выполнения специального задания правительства, Указом Президента Российской Федерации вы удостоены высокого звания Герой России. Награду вам будет вручать в Кремле лично Владимир Владимирович Путин.
Теперь Николай выглядел ошарашенным. До него еще не совсем дошло сказанное.
— Что задумался, Горшков? По-моему, ты забыл что-то ответить?
— А? Служу Отечеству!
— Вот так. Ну что же, перейдем в другую палату?
— Один вопрос можно, товарищ представитель президента? — обратился Костя.
— Спрашивай!
— Ребят всех наградили?
— Всех! Большинство, к сожалению, посмертно.
— А Герои есть среди тех, кого посмертно?
— Геннадий Сергеевич, что там у нас в графе «по смертно»?
— Так, Героями стали капитан Егоров и сержант Голиков, остальные орденами и медалями.
— А Доронин? — спросил Колян. — Ему что, Героя не присвоили? Он же командовал всеми, огонь на себя вызвал, а?
— Доронин? Геннадий Сергеевич — ответь!
— Старшему лейтенанту Доронину, как мне известно, тоже присвоили Героя и капитана, но вы спрашивали о тех, кого посмертно, а Доронин жив.
— Жив? — в три голоса крикнули Гольдин, Колян и Костя.
— Ну да. Покалечен, правда, но жив точно. Он сейчас в Москве.