Один на миллион. Трилогия
Шрифт:
Вырабатывая далеко не бесконечный ресурс пушек и опустошая боеукладки, корабли вели шквальный огонь по стальным болванкам, пока новая, более реальная угроза не заставила силы обороны перевести прицел.
В небе над планетой, как клинки, скрестились огненные трассы лучей. Уже то один, то другой крейсер русского флота сбрасывал дополнительную броню, принимая удар на основной корпус. Металл горел и испарялся, вспучивался под прямыми попаданиями протонных пушек и лазеров, но и вражеские корабли один за другим вспыхивали рукотворными звездами, и далеко не всегда в сторону планеты уходила спасательная капсула.
Пропаганда
Сплошным потоком с аппарелей кораблей лились дроны — истребители, штурмовики и перехватчики. Операторы дронов, зачастую вчерашние мальчишки, поднаторевшие в компьютерных играх, могли удержать до трех, а некоторые до пяти машин одновременно, успевая отдавать команды в круговерти космического сражения.
Небо над планетой превратилось в сплошную мешанину целей, ориентироваться в которой могли лишь оптоэлектронные мозги боевых информационно-управляющих систем. Мощнейших компьютеров, способных отслеживать маневры миллионов целей одновременно. Но и людям здесь находилось место. Только управляемый непосредственно человеком корабль был способен совершить не просчитываемый машиной маневр и приблизиться на расстояние кинжального удара.
Отборный флотский мат, крики заживо горящих людей сплелись в единый гул, затопивший эфир на многие сотни тысяч километров вокруг.
Ожесточение схватки достигло пика, когда крейсер «Святитель Николай», избитый снарядами, иссеченный лучами и похожий, скорее, на груду металлолома, но сохранивший каким-то чудом подвижность, пошел на таран орбитальной крепости «Независимость».
Двести тысяч тонн металла невозможно остановить, даже если на них сойдется огонь сразу десятка кораблей и нескольких тысяч дронов.
Гигантская вспышка, полыхнувшая на месте гибели сотен людей, расшвыряла куски металла, словно шрапнельная бомба, став причиной выхода из боя сразу десятка кораблей. Спасательные капсулы, точно шлюпки от тонущих каравелл, отрывались от еще недавно красивых, как гоночные болиды, кораблей и, сжигая движки форсажем, с предельной скоростью устремлялись к поверхности планеты. Туда же, куда сотнями тысяч ворвались одинаковые черные призмы уже настоящих десантных модулей.
В ситуации, когда на экранах радаров видны только свои, командование ПКО приняло решение выставить сплошной заградительный огонь, обрекая на смерть многие сотни соотечественников.
Но в первой волне десанта в пластиковых контейнерах были не люди и даже не роботы. Специальная жидкость «Хром-десять» — разработка советских ученых далекого шестидесятого года двадцатого века — после подрыва на удалении одного километра от поверхности образовывала устойчивую взвесь, мешающую прохождению всех видов излучения. И, даже оседая, она продолжала работать, закорачивая источники излучения и антенны тончайшим блестящим, словно серебро, слоем.
И только после фактического уничтожения наземной системы обнаружения ПКО в бой пошел десант.
— Три — восемь, на аппарели. — Рона, ставшая бессменным пилотом Алексея и первого взвода, уже довольно сносно говорила по-русски и не пользовалась переводчиком, несмотря на акцент.
— Три — восемь, оператором принят. — Нежный девичий голос с едва заметной хрипотцой был вовсе не шуткой безвестного программиста. Настоящие девушки и женщины, заняв места операторов десанта, провожали десантников в бой. И часто вместо уставного «Борт такой-то, отстрел. Отклонение от курса ноль» раздавалось: «Мальчики, возвращайтесь. Мы вас любим и ждем».
На этот раз в шлемофонах десантников раздалось едва слышное хмыканье, а затем оператор, чуть понизив тон, произнесла:
— Береги наших мальчишек, подруга.
— Есть, сберечь. — Рона, несмотря на отсутствие видеоканала, кивнула. — Не беспокойся. Не первый десяток лет летаю.
— Три — восемь, пошел отсчет. Пять, четыре, три, два, один, старт! — Курсовая коррекция ноль, разбег в норме.
— Всем модулям — построение дельта. — Рона успевала командовать людьми и алатами, несущими роту Алексея к поверхности новой Европы, и смотреть на датчики, отслеживавшие траектории летящих на разных орбитах обломков, которые могли повредить корпус. Но больше надежды было на собственное чутье, помноженное на огромный боевой опыт пилота.
Как раз то самое, которое уже несколько секунд просто вопило об опасности.
— Всем, уклонение десять восемь шесть, скорость минус три. Двенадцать десять восемь, скорость плюс четыре.
Синхронно, как единый организм, корабли сначала нырнули в сторону с торможением, а потом снова изменили курс, увеличив скорость. Как раз настолько, чтобы обогнуть полыхнувшее в пространстве облако плазмы.
Дальнейшее Роне помнилось плохо. Ведя шесть кораблей ломаным маршрутом, она сумела не только избежать мощных установок противокосмической обороны, но и увернуться каким-то чудом от ракет обороны противовоздушной. Пройдясь огненным валом по точке высадки, звено высаживало людей и технику на еще дымящуюся землю.
Тяжелая техника роты — три танка Т-155 на гусеничном ходу вылетели из раскрытого люка транспорта как ошпаренные и, лязгая траками, развернулись по трем сторонам, прикрывая высадку основных сил подразделения: шести бэтр, трех мобильных пушечно-ракетных комплексов «Копье», модуля управления и ремонтного блока. Высадив людей и технику, десантные модули отправились в обратный путь, а три штурмовика остались в качестве воздушного прикрытия.
В задачу роты кроме уничтожения одиночных зенитных батарей в своем квадрате входил поиск одного из запасных бункеров управления В КО и блокирование его работы.
17
«В ходе проведенных мероприятий выявлено большое количество нарушений 509-го регламента „О порядке снабжения войск в особый период“. Так, из-за ненадлежащих условий хранения и транспортировки Центральным управлением тыла РА, были утеряны, а позже списаны значительные материальные ценности, предназначенные для снабжения флота. Проведенным расследованием выявлены виновные в преступлении, и информация передана в военную прокуратуру. По переданным материалам возбуждены уголовные дела, в том числе и на начальника Объединенного логистического центра — капитана 1-го ранга Гольцова…»