Один на миллион. Трилогия
Шрифт:
Ожил речевой информатор «Вереска»:
— Обнаружен скоростной низколетящий летательный аппарат неизвестного типа. Кодовый сигнал неизвестен.
— Сокол. Засек неопознанную цель.
— Мочи всех, кого видишь, Белый, — азартно выкрикнул Кэп, — тут пока наших нет.
Алексей успел только скосить глаза в сторону иконки, изображавшей ракету, как она мигнула зеленым а затем чуть тряхнув броню, ракета по-минометному хлопнув, ушла вверх и, вильнув зигзагом, практически сразу пропала из виду.
— Это чем же ты стрельнул? — раздался голос Рыжего.
Ответить Белый не успел.
Ракета, предназначенная в том числе для взлома бетонных укрытий, просто прожгла корпус корабля насквозь, зацепив главный ходовой реактор и энерговод. Шлемофон сначала донес гулкий звук взрыва, а потом нарастающий хруст и грохот, затем, догоняя звук, на поле перед группой, вырывая деревья и гоня перед собой вал из земли и обломков стволов, выполз, теряя скорость, большой, метров около ста длиной, корабль.
— Ребята, он лег брюхом на главный шлюз! Живем! Рыжий, Ваня, Крот, заткните аварийную шлюзовую, а Туз с Белым — пробоину.
Алексей переключился на пушку. Сервомоторы бронескафандра выпрямили левую руку и жестко зафиксировали сочленения, образуя из труб над рукой разгонный ствол. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из дыры в корпусе начали вылезать солдаты в броне болотного цвета.
Десяти миллиметровые болванки в «шубе» из пенокерамики, вылетая из ствола со скоростью около четырех километров в секунду, пробивали и броню, и обшивку корпуса насквозь. Практически сразу, наступательный пыл десантников угас, и из дыры больше никто не появлялся. А у шлюзовой шел настоящий бой. Около десятка таннух смогли выбраться наружу, и под их прикрытием сквозь ворота выскакивали все новые и новые солдаты.
Снайперы группы довольно успешно прореживали комсостав, а Туз, подобравшийся на предельно близкую дистанцию, бил из крупнокалиберного пулемета в упор, выкашивая всех остальных. Но, несмотря на чудовищные потери, солдаты лезли, как очумелые, пока не показалась массивная бронемашина, загородившая своей тушей весь шлюз. Болванки и пули с визгом рикошетировали от ее брони, не причиняя видимых повреждений. Алексей двинул ползунок регулировки скорости шариков на максимум, и дал длинную очередь по бронемашине. Точнее попытался дать потому как легкий щелчок приемного лотка и загоревшийся перед глазами транспарант, сообщили, что боезапас для пушки кончился.
Алексей тяжко вздохнул. Этот момент он бы предпочел отодвинуть а в идеале избежать совсем. Пушка Петровича была не опробована никак, а ракет осталось всего три штуки. Тогда, в подземелье, глядя на сто миллиметровое жерло, он просто побоялся, что после таких проб перекрытия элементарно завалит так, что не нужно будет хоронить. По размеру энерговода и самого оружия это могло быть что угодно. От плазмы крупного калибра до какой-нибудь экзотики вроде гамма-лучевой пушки. Он вскинул оружие к плечу, поймал в визир дверь шлюза и нажал спусковую кнопку. Отдачи не было совершенно. Просто короткая вспышка, и в сторону противника метнулся небольшой, словно мячик,
Алексей уже успел разочаровано вздохнуть, как шар врезался в металл обшивки и начал растекаться светящейся пленкой по всему корпусу корабля, за доли секунды покрыв тускло светящимся слоем. Затем все ослепительно вспыхнуло, и взрывная волна сильно толкнула Белого в грудь.
Когда в воздухе перестали летать куски обшивки и фрагменты тел, в эфире прорезался Рыжий:
— Мля! Чо это было? — он сквозь заляпанное грязью стекло смотрел на корабль, превратившийся в комок бесформенного металла. — Я такое даже в кошмарном сне не видел.
— Показать еще раз?
— Ну, на хрен. — Рыжий нервно хохотнул. — Я лучше пешком постою.
Небрежно забросив на плечо тяжелый гравидеструктор, подошел Кэп.
— Да. Сильно ты его. Че-т я сомневаюсь, что кто-то выжил. — он поднял стекло. — Крот!
— Здесь!
— Пройдись сканером. Может, все же кто еще дышит…
— Ага. Как же. Дышит. — проворчал Крот. — У меня, бл…, в ста метрах чуть дух не вышибло, Туз, вон, еще на небо таращится, все не может понять, куда его пулемет улетел. Белоснежке в трехстах метрах камнем бронестекло раскололо. Камень в пыль, стекло пополам, а он хочет, чтобы в эпицентре что-то выжило. Щазз!
Кэп присел и включил связь со штабом.
— Верба, я Сокол. Да, на месте. Полностью уничтожен средний транспорт класса «Тангон». Как? А это ты у Шереметьева спроси. Ага. Того самого… Да. Штурмовики отзывай… А?… Насчет этого, опять же, к Шереметьеву. Но, думаю, поисковикам тут делать нечего… Ну, сам увидишь… Да, с нами… Ты чего на меня орешь, салага? Он офицер, а не институтка. Не хрен за ним присматривать. Он сам за кем хошь присмотрит… — Кэп помолчал, затем тон его резко изменился. — Да, тащ генерал. Нормально… Так это он спалил транспорт… Откуда я знаю… Нет… Не знаю… Ну чего вы мне жилы мотаете?!.. Так сами у него и спросите… Есть, тащ генерал… Белый!
— Здесь. — Алексей с наслаждением вдыхавший не испорченный фильтрами воздух оглянулся.
— Тут меня спрашивают, можем ли мы повторить подвиг. А то ребята из двадцатой зенитной, похоже, снова прохлопали прорыв. Сейчас туда стягиваются еще три группы, и идет батальон заслона и артдивизион. Но мы с восьмой ближе всех.
— Я только за. — Алексей кивнул. — А как остальные?
— Белка! Чего у тебя со стеклом?
— Менять. — вылезшая из кустов снайперша мотнула головой. — Вообще ни хрена не видно.
— Так, парни. Все в машину. Рыжий и Крот, помогите заменить лицевую Белке.
Машина плавно, словно лимузин поднялась в воздух и легла на курс.
— А у нас есть псевдооптика в зипе?
— Я с бронестеклом как слепая. — девушка с миловидным веснушчатым лицом поправила локон, загнав его в щель между головой и шлемом.
— Ага. Вот, есть одно. — Крот с подозрением посмотрел бронещиток на свет. Тока какой-то он мутноватый… Наверное, вайшат совсем старый.
— Крепи. — Белоснежка протянула шлем. — На базе поменяю.