Один под парусами вокруг света (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Вокруг света плавать нельзя… — сказал он. — Можно плавать по свету, а не вокруг… Это невозможно… Невозможно…
Больше он не сказал ни слова ни мне, ни судье. Судья посмотрел на меня, а я на неосмотрительного судью, а мистер Крюгер сердито посмотрел на нас обоих. Мой друг судья смутился, а я был в восторге — инцидент мне очень понравился. Это была самая блестящая информация, которую мне удалось получить от Пауля Крюгера, славившегося своими высказываниями. Ведь ему принадлежит выражение об англичанах: «Они сначала помогли мне снять пиджак, а потом встащили с меня брюки». Он также сказал: «Динамит является краеугольным камнем южноафриканской республики». Только люди, высказывающие непродуманные суждения, могут называть президента Крюгера скучным человеком.
Его превосходительство губернатор сэр Альфред Мильнер нашел время, чтобы вместе со своими спутниками посетить «Спрей». Осмотрев палубу, губернатор уселся в каюте на ящик, леди Муриэль села на бочку, леди Саундерсон поместилась со шкипером у штурвала, а полковник с фотоаппаратом в руках отъехал на плоскодонке и снял много фотографий «Спрея» и уважаемых гостей… Среди них был королевский астроном доктор Дэвид Гилл, пригласивший меня посетить в ближайший день знаменитую обсерваторию мыса Доброй Надежды. Час, проведенный мною в обществе доктора Гилла, был часом пребывания среди звезд; достижения этого ученого в области фотографирования звезд широко известны. Он: продемонстрировал мне большие астрономические часы своей обсерватории, а я показал ему жестяные часы «Спрея», и мы поговорили на тему о поясном стандартном времени и способах, какими я определял время с палубы моего суденышка без помощи каких-либо часов.
Несколько позже было объявлено, что доктор Гилл будет председательствовать на лекции о путешествии «Спрея», и одно лишь его имя гарантировало мне полный зал. И вправду, зал был набит до отказа, а для многих не нашлось места. Такой успех лекции принес мне столько денег, что я теперь имел и на текущие расходы, и на обратный путь домой.
Возвратившись из поездки в Кимберли и Преторию, я застал «Спрей» благополучно стоявшим в доке, а потом снова отправился в Уорчестер и Веллингтон — города, знаменитые своими колледжами и семинариями. Во всех этих учебных заведениях тамошние дамы задавали вопрос, как можно в полном одиночестве совершить кругосветное плавание. Я высказал предположение, что в будущем появятся даже женщины-лоцманы, которые заменят мужчин, если последние будут отнекиваться от подобной работы.
Проехав сотни миль по равнинам Африки, я видел плодородные, но невозделанные и заросшие кустарником поля, на которых паслись стада овец. Среди огромных, никем не используемых пространств, я почувствовал желание остаться здесь, но, вместо того чтобы насаждать леса и улучшать растительность, я вернулся в док Альфреда к «Спрею», который в целости и сохранности дожидался моего возвращения.
Меня частенько спрашивали, как случилось, что ни мое судно, ни находившееся на нем имущество не были украдены во время стоянок в разных портах, где я оставлял «Спрей» без всякого присмотра. Прежде всего должен сказать, что «Спрей» очень редко находился в окружении воров. На Кокосовых островах, на Родригесе и в других местах надо было лишь просунуть пучок кокосового волокна в дверную скобу и тем самым дать понять, что хозяина нет дома. Этого было вполне достаточно, чтобы обезопасить свое имущество даже от завистливого взора. Но как только я прибыл на большой остров, стоящий ближе к конечной цели моего путешествия, мне понадобились солидные замки. В первую же ночь пребывания в этом порту все предметы, находившиеся на палубе, исчезли, словно их смыло водой.
Заключительным эпизодом моего пребывания на мысе Доброй Надежды было посещение «Спрея» английским адмиралом Гарри Роусоном и его семьей. В те времена адмирал командовал южноафриканской эскадрой. Адмирал проявил большой интерес к маленькому «Спрею» и его плаванию в знакомом ему районе мыса Горн. Я был в восторге от последовательности задаваемых адмиралом вопросов и воспользовался многими предложениями. Несмотря на существенную разницу в численности подчиненных мне и ему экипажей, его советы оказались полезными.
26 марта 1898 года «Спрей» расстался с Южной Африкой' — страной огромных расстояний и чистейшего воздуха, проведя здесь время с пользой и удовольствием. Пароход «Тигр» отбуксировал «Спрей» со ставшего привычным места стоянки в открытое море, чем оказал мне добрую услугу.
Едва буксирный канат был отдан, как слегка наполнявший паруса утренний ветер совсем затих и «Спрей» закачался на большой зыби. Замечательный вид на Столовую гору и вершины мыса Доброй Надежды искупал однообразие неподвижного состояния. Один из великих мореплавателей (кажется, сэр Френсис Дрэйк), увидев впервые мыс Доброй Надежды, сказал: «Это самое чудесное зрелище и самый величественный мыс, который я когда-либо видел на всем Земном шаре». Вид был действительно прекрасным, но кому охота долго рассматривать одно и то же "место при полном штиле? Вскоре я увидел, что море начинает покрываться короткими волнами — предвестниками ветра. Резвившиеся вокруг «Спрея» тюлени вытаращили на него глаза, когда при первом порыве бриза «Спрей» перестал напоминать ленивую птицу со сложенными крыльями, распрощался с окружающим и поплыл вдаль от горных вершин. Вскоре панорама изменилась, и впереди словно засиял путеводный огонек, ведущий меня к родному дому. Теперь попутчиками «Спрея» на протяжении многих дней стали дельфины, морские свиньи и рыбы, сумевшие проплывать до полутораста миль в сутки.
Дул юго-восточный, очень благоприятный для «Спрея» ветер, и он уверенно шел отличным ходом, а я зарылся в полученные на мысе Доброй Надежды новые книги и читал сутки напролет. 30 марта я устроил в честь книг постный день и провел его в непрерывном чтении. Я читал, не думая о голоде, ветре и море, считая, что на «Спрее» все благополучно. Неожиданно сильная волна перекатилась через корму и лихо ворвалась в каюту, обдав все, включая читаемую мной книгу. Видимо, наступило время взять рифы, чтобы «Спрей» не валяло на ходу.
31 марта настойчиво дул свежий юго-восточный ветер и «Спрей» шел под зарифленным гротом, кливером и спинакером, прикрепленным к бамбуку, полученному мною в Вайлиме, а я читал чудесные стивенсоновские «Поездки внутри страны»*. «Спрей» легко шел вперед, прыгая среди белогри-вых волн, сопровождаемый скакавшими вокруг дельфинами.
* «Поездки внутри страны» — первая опубликованная Р. Л. Стивенсоном книга о путешествии на лодке по рекам Бельгии и Франции.
Теперь мое судно снова было среди старых знакомцев — летающих рыб, этих интереснейших обитателей моря. Словно стрелы, они выскакивали из волны, распрямляли крылья, скользили по ветру, описывая занятные дуги. Затем они снова касались гребней волн, смачивая свои нежные крылья, и вновь устремлялись в полет. Летающие рыбы скрашивали длинные дни; очень уж занимательно следить за полетами. этих забавных существ, когда в ясный день плывешь по океану.
В таких морях не чувствуешь себя одиноким, а чтение замечательных приключений делает окружающее прекрасным. Например, находясь сейчас на «Спрее», я одновременно ощущал себя на «Аретузе», плывшей по водам Уазы.
Вплоть до 11 апреля «Спрей» быстро проходил милю за милей. В этот день я был разбужен кряканьем редкой в здешних краях птицы-глупыша, как бы вызывавшей меня на палубу и говорившей: «Шкипер, земля на горизонте!» Я выскочил на палубу и в брезжущем рассвете увидел милях в двадцати остров Св. Елены.
Сначала я хотел воскликнуть: «Что это за точка в океане?», так как остров имеет в длину всего лишь девять миль и возвышается на две тысячи восемьсот двадцать три фута над уровнем моря.
Я достал из шкафчика бутылку портвейна и сделал большой глоток за здоровье моего невидимого рулевого с «Пинты».
ГЛАВА 19
На острове ссылки Наполеона. Две лекции. Гость в комнате привидений Плентэшн-Хауза. Экскурсия в исторический, Лонгвуд. Немолотый кофе и козел в роли кофейной мельницы. «Спрей» — несчастливое место для животных. Предубеждение против маленьких собак. Крыса, бостонский паук и сверчок-каннибал. Остров Вознесения