Один процент тебя
Шрифт:
— У тебя есть еще четыре часа, чтобы поспать. Я зайду за тобой около шести тридцати.
— Спасибо, Элайджа.
— Не благодари меня. Это не проблема.
Он убрал руку с моего плеча, оставив после себя призрачное тепло.
— Но так и есть. — Я взяла его за руку. — Несмотря на нашу первую встречу, я рада, что у нас появился друг в твоём лице.
Он поспешно отвернулся, но прежде я заметила напряженное выражение его лица. Его челюсть была сжата, а глаза опущены. Я сказала что-то не так? Я хотела спросить, но внезапно почувствовала неуверенность.
Он остановился и бросил взгляд через плечо. В этом взгляде было что-то скрытое.
— Я никуда не уйду, — сказал он, направляясь к двери.
Глава двадцать пятая
Элайджа
— Я сделал это фото ранее. Она была очень зла, когда я показал ей его перед тем, как мы отвезли ее к бабушке с дедушкой.
Я улыбался, передавая свой телефон маме и показывая фотографию спящей с открытым ртом в автокресле Люси. Я сам немного устал. Я почти не спал после того, как покинул квартиру Хэдли, но это была приятная усталость. Вероятно, я так себя не чувствовал, на протяжении всего рабочего дня, но это тоже было нормально.
Мама улыбнулась, глядя на мой телефон.
— Мне было интересно, что ты делаешь в такую рань. Неужели мама...
— Хэдли.
— Хэдли работает сегодня?
Я забрал у нее телефон.
— Да. Я заберу ее в семь, и мы поедем за Люси и Элаем.
— Малыш, да? У тебя есть его фотографии?
Я покачал головой.
— Нет, но я сниму его с Хэдли. Это первая фотография, которую я сделал с Люси.
Я усмехнулся, вспомнив, как она дулась. От того, что я смеялся над ней, становилось только хуже. Могу поспорить, когда я сказал, что хочу ее сфотографировать она ожидала не этого.
Когда я взглянул на маму, она смотрела на меня с любопытством.
— Может, лучше привезти их сюда.
Я потер затылок.
— Как мне это предложить?
Мама вскинула бровь, слегка забавляясь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ответь честно, мам. Ты единственная женщина, которая, зная меня, может сказать, что любит. Мне оставить Хэдли в покое? Она через многое прошла. Они все. Блядь, я не хочу портить им жизнь...
— Следи за языком, Элайджа, — отругала меня мама.
Хэнк открыл сетчатую дверь, зашёл в дом и взъерошил мне волосы, как делал в детстве. Тогда это всегда выводило меня из себя. Ничего не изменилось. Я откинул голову и поймала его ухмылку, когда он пошел наполнять свою чашку кофе.
— Ты оставишь их? — спросила меня мама.
Я ответил не задумываясь.
— Нет.
Мама рассмеялась.
— Тогда почему задаешь такой глупый вопрос? Я знаю тебя, ты знаешь себя. Ты планируешь причинить им вред?
— Конечно, нет, но... — Я уперся локтями в колени, опустил голову на руки и вздохнул. — Я хочу присутствовать в их жизни больше, чем сейчас. Дерьмово быть просто ее другом.
— Язык, —пробормотала мама, а Хэнк усмехнулся. — Почему ты до сих пор не пригласил ее на свидание?
— По многим причинам.
Я вздохнул. Это
— Если речь идет о ее детях, они сделают твою жизнь полнее, — сказал Хэнк после очередного глотка кофе. — Моя жизнь была бы пустой и скучной без твоей мамы. Ты был таким маленьким говнюком — серьезной проблемой, — но я бы не променял ни минуты, проведенной вместе с вами.
Мама что-то пробормотала себе под нос по поводу нашего выбора слов, пока мы смеялись.
— Люси потрясающая. Ты в нее влюбишься. Красивая и милая, как ее мама. А Элай — маленький пухляк.
— Только послушай себя, — усмехнулся Хэнк.
— Что? — улыбаясь спросил я.
— Ты говоришь с гордостью. Словно они твои.
Я нахмурился. Но это было не так. Тот факт, что они не были моими, засосал меня в гигантскую черную дыру. Это опустошало меня.
— Ничего не знаю, но я хочу больше, чем двух внуков. Ты должен оплодотворить ее хотя бы еще раз.
Слова мамы были забавными, но далеко не пугающими. С тех пор как я познакомился с Люси, я часто думал о том, что стану отцом. Быть родителем — гораздо больше, чем я думал вначале, и, возможно, это то, чего я хотел.
Возможно, я уже это сделал. Я представлял себе Хэдли с округлым животиком, как тогда, когда мы только познакомились. Только этот ребенок был бы частью меня и Хэдли.
Внезапно я понял, что хочу такой жизни.
Я больше не мог этого отрицать. Я хотел этого. Я хотел их. Рядом со мной. В качестве моей семьи.
Я хотел Хэдли — все ее частички.
______
Как только Хэдли села в мою машину в тот вечер, мне было трудно решить, вручить ей торт сразу или подождать, пока мы заберем Люси и Элая. Она не могла увидеть его на заднем сиденье.
Увидев у нее в руках половину торта, я решил подождать. Неужели она работает здесь достаточно долго, чтобы коллеги знали о ее дне рождения?
Хэдли увидела, как я смотрю на торт, и улыбнулась.
— Можешь взять кусочек. Хорошая подруга, с которой я раньше работала, научившая меня почти всему, что я знаю, принесла мне его сегодня на работу и сказала, чтобы я поделилась им со всеми. — Она фыркнула. — Думаю, она хочет, чтобы я вернулась к ней на работу.
Выезжая с парковки, я спросил:
— Где ты работала до больницы?
— В доме престарелых.
— Планируешь вернуться?
Еще одно фырканье.
— Нет. Мне здесь нравится. Часы работы и выходные дни идеально подходят для меня. Как бы я ни скучала по Джорджи, я не скучаю по умственному и физическому истощению, которое было связано с работой там. Когда ты работаешь помощником медсестры, ты узнаешь, как важна работа в команде. Большинство медсестер в доме престарелых не хотели нам помогать. Я пообещала себе, что, когда стану медсестрой, буду помогать без просьб. Я не хотела, чтобы кто-то еще чувствовал себя скованным или одиноким.