Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
Шрифт:
– Отчего, дорогой, ты решил, что это твой дом? – удивился пахан.
– Да ты знаешь, – вмешался второй кавказец, – что в этом доме я живу уже целую неделю? – и вытащил из кармана нож.
– Потише, ребята, мы тут и не таких видали, – сказал спокойно пахан, – лучше садитесь, поговорим.
Они сели за стол, и в этот момент я незаметно выскользнул в бывшую комнату Черы.
“С этими ребятами прямая дорога в ад”, – размышлял я, с удовольствием растянувшись на диване.
Ранним утром я осторожно заглянул в большую комнату. Хозяйка дома исчезла вместе с кавказцами,
“Лишь бы только Джи никому не рассказал, как я завоевывал сердце прекрасной дамы”, – подумал я, понимая теперь, почему Чера не смог удержать столь уютную на первый взгляд квартирку.
Когда я появился у Джи, он поинтересовался:
– Ну как братушка, есть ли у тебя еще желание превратить вчерашнюю квартирку в свою крепость?
– Лучше я буду спать на вокзале, чем еще раз появлюсь в этом месте.
– Значит, тебе рановато браться за такие дела, – улыбнулся он.
– Вы как будто проверяете, в какой ситуации я смогу прижиться, – сказал я.
Джи, наблюдая за вспышкой моей подозрительности, ответил:
– Если говорить словами русских сказок, то ты выступаешь в роли доброго молодца, стремящегося попасть в Небесное Царство. На его пути попадаются различные волшебные избушки на курьих ножках. В каждой избушке сидит своеобразная Баба-Яга, которая накормит, напоит, а ночью засунет в печку. От твоих проявлений в этих проверочных ситуациях зависит дальнейший путь, ибо каждая Баба-Яга является своеобразным стражем порога на твоем пути.
– Такая форма обучения нигде не описана, – сказал я.
– Ты забыл русские сказки, – возразил он.
– Так это ведь сказки, а не указание на Путь.
– Это указание на Путь, зашифрованное в русских сказках, – сказал он и посмотрел на меня.
В его глазах я заметил раскрывшуюся бесконечность; мой ум на миг прекратил внутренний диалог, и отсвет этой бесконечности коснулся моего сердца.
Вечером Джи сообщил мне:
– Сегодня я поведу тебя в новую ситуацию. Шеу, известный тебе как звукооператор “Кадарсиса”, является к тому же мастером пивных путчей, значительной фигурой в мире московской богемы. Если ты придешься ему по душе, то сможешь спокойно зажить у него.
– Я понимаю, – заметил я, – что мне надо где-либо устроиться в Москве, чтобы не сидеть на вашей шее в маленькой комнатушке. На этот раз я обязательно постараюсь завоевать доверие Шеу.
К восьми вечера мы подошли к невысокому кирпичному строению, расположенному в тихом переулке в центре Москвы, где в коммунальной квартире проживал мастер пивных путчей.
Дверь открыл невысокого роста человек с большим животом и добродушной улыбкой. На вид ему можно было дать около тридцати пяти лет, и он чем-то напоминал короля гномов.
– Заходите, дорогие гости, – воскликнул Шеу, – давненько я вас не видал в своих краях!
– Мой новый оруженосец Касьян, – представил меня Джи.
– Это наилучшая рекомендация, – ответил он.
Зайдя в просторную комнату с белыми стенами, я увидел огромный стол, сооруженный из камазовских шин, поверх которых лежали светлые полированные доски. На стене красовался портрет самого Шеу, нарисованный на штукатурке красной губной помадой, с огромной сигарой в зубах и вызывающей надписью: “великий гений культур-мультур”. У стола, на шинах от легковых машин, лежали доски, напоминающие скамьи для гостей. Другой мебели в комнате не было.
– Сегодня, в честь своего появления на земле, я устраиваю пивной путч. Приглашены известные актеры, поэты и эзотерики, – заявил он.
На столе, посреди сотен бутылок пива, красовалась метровая красная рыба.
По глазам Шеу я понял, что он не собирается идти по дороге, ведущей к Просветлению, но остановиться у него можно. Через каждые пять минут дверной звонок издавал радостные трели, и люди разных возрастов и полов входили с улыбками и поздравлениями. Это были веселые актеры, задумчивые поэты и с темными кругами у глаз писатели. Многие пришли в сопровождении очаровательных подруг. Шеу зажег стоящие на столе высокие свечи в серебряных подсвечниках и, выстрелив бутылкой шампанского в потолок, произнес:
– Мои любимые и дорогие друзья, я рад приветствовать вас, ибо в такой же вечер много лет назад я появился на божий свет, чтобы сегодня устроить для вас пивной путч. Гуляйте и веселитесь!
Послышались смех, аплодисменты и хлопки откупориваемых бутылок. Запахло шампанским и пивом, глаза гостей заблестели, атмосфера стала непринужденно-веселой. Актеры пели под гитару; их сменяли рассказчики правдивых историй и музыканты, играющие на экзотических инструментах, названий которых я не знал. Но, сколько я ни вглядывался в их лица, ни в одном из них я не заметил стремления к высшему “Я”. –
“Может быть, они и так счастливы”, – подумал я, любуясь очаровательной смуглой девушкой, сидящей на коленях Шеу.
Я заметил, как она шепнула ему какие-то слова, Шеу что-то сказал, и несколько человек бросились убирать бутылки со стола. Девушка грациозно поднялась на стол, длинное индийское сари упало к ее ногам. Оставшись в обтягивающем черном трико и яркой шали, повязанной вокруг стройных бедер, она начала эротический танец под пьянящую музыку.
Ее упругое тело, покрытое оливковым загаром, изгибалось подобно змее. Когда ее черные немигающие глаза на мгновение останавливались на мне, огонь соблазна распалял мое сердце. Шелковый ветер зашелестел в крови.
“Вот бы такую танцовщицу увлечь идеей достижения высшего “Я”, – мечтал я, наблюдая, как легко двигались в такт музыке точеные ноги.
Заметив мои горящие глаза, она небрежно задела тонким каблучком полную кружку пива, и я весь оказался залит пенящейся жидкостью. Я сразу пришел в себя и, отряхивая брюки, обратился к Джи:
– Я не знаю, как не отождествляться со своими чувствами к этой очаровательной брюнетке.
– А ты не строй по поводу нее никаких планов, – улыбаясь, ответил он. – План является началом реализации твоих желаний и эмоциональной привязкой.