Один шаг в Зазеркалье
Шрифт:
– Ягненочек, – сказал он нежно Фее, – мы скоро вернемся.
– Хорошо, – вибрирующим голосом, как бы издалека, ответила она, – я буду вас ждать.
Я оторвал взгляд от необычных картин, висевших на стенах, – они были написаны на холстах, на дощечках, на кусках плотного картона и излучали тонкую ясную атмосферу, похожую на атмосферу Феи.
– Я прошу тебя быть предельно алертным, – сказал Джи, – и вести себя в коридоре и на кухне очень тихо. Соседка ведет с нами коммунальные бои по поводу квадратных миллиметров совместной
– Понятно, – ответил я и, открыв дверь, осторожно шагнул в коридор, но зацепил рукавом стоявший у входа высокий сосуд музейного вида, покрытый разноцветной эмалью, и он свалился с громким звоном.
Джи укоризненно посмотрел на меня и вышел на лестничную площадку. Он передвигался совершенно бесшумно и незаметно, несмотря на массивность своего тела. Я выскочил за ним, и мы спустились по выщербленным ступеням.
Было около четырех часов пополудни; надвигались тусклые сумерки.
– Ну, как ты жил в Кишиневе? – спросил Джи по дороге.
– Очень хорошо. Почти каждый день я закручивал обучающие ситуации, – ответил я гордо.
– И как же ты это делал?
– Я брал с собой бутылочку-другую сухого вина и отправлялся к кому-нибудь в гости – обсуждать идею духовного роста.
Сказав это, я почувствовал, что фраза прозвучала нелепо: в его атмосфере значимость событий кишиневской жизни куда-то испарилась.
– Очень даже интересно, – произнес Джи и свернул с тротуара на боковую дорожку, ведущую к стеклянной коробке почтового отделения. Еще подходя, я заметил внутри две длинные очереди, выстроившиеся у касс, и предложил:
– Давайте займем очередь, а сами посидим в кафе.
– Посмотрим, – ответил он, открывая стеклянную дверь.
Мы прошли в душный зал, где множество людей с усталыми лицами терпеливо ждали своей очереди. Я встал в стороне, подальше от исходящей от них тягостной атмосферы.
Джи непринужденно стоял, оглядывая малопривлекательную обстановку: стены, выкрашенные серой краской, заслеженный пол, стойку со старыми газетами и журналами. Его взгляд остановился на высоком, чахнущем от холода и сырости кактусе в большом горшке. Он рассматривал его с большим интересом, а затем подозвал меня:
– Гурий, если ты поговоришь с этим растением, то унылая атмосфера почты изменится, и нам легче будет стоять здесь.
«Какой стыд», – подумал я и стал нервно оглядываться, высматривая, не услышал ли кто-нибудь нелепое предложение Джи.
– Попробуй поднять ему настроение, – доверительно продолжал он. – Ты ведь понимаешь, как скучно этому кактусу стоять в углу, не имея возможности отлучиться. Ты находишься в более выгодном положении.
– Мне не хочется становиться посмешищем в глазах этих людей.
– Ты же попросился юнгой на Корабль, – напомнил мне внезапно Джи, – и обещал учиться.
– Но ведь не тому, чтобы вести разговоры с кактусом! – обиделся я.
– Юнга, – ответил серьезно Джи, – должен уметь налаживать контакты не только с симпатичными девушками, но и с другими обитателями Земли. Ведь ты не знаешь еще, в какие Космосы тебе, может быть, придется нести знание. Так что, будь добр, поговори с кактусом.
Я сдался и, подойдя к обмякшему от тоски кактусу, недовольно пробормотал:
– Из-за тебя, колючий переросток, я попал в дурацкую ситуацию. Рос бы ты спокойно у себя в Мексике, я бы и горя не знал.
– Смог ли ты найти немного тепла в душе для этого заброшенного существа? – спросил Джи.
Я смутился, но затем уверенно солгал:
– Конечно, смог.
– Какой же ответ пришел тебе?
– Никакой.
В этот момент я заметил, что к нам прислушивается красивая девушка, которая уже стала потихоньку смеяться.
– Как вы думаете, – обратился к ней Джи, – почему мой юнга никак не может поговорить с растением по-дружески?
– Он считает себя намного более значительным и привлекательным, чем кактус, – ответила девушка, поправляя прядь светлых блестящих волос, – но самооценка у него явно завышена. Если бы мне нужно было чье-либо участие, я бы скорее обратилась к кактусу.
– Не понимаю, к чему эта глупая ситуация, – пробормотал я, покраснев.
Джи посмотрел на меня с сожалением и сказал:
– Эх, Гурий, какой же ты черствый! Мало в тебе тонких эфирных лепестков для восприятия красоты волшебного мира. Если ты научишься когда-либо разговаривать с этим кактусом, то найдешь контакт с теми существами, которые пока спят на глубине твоей души. Тогда ты сможешь и другим людям передавать свое знание.
Неожиданная союзница Джи уже стояла у окошка кассы. Она получила какой-то конверт и направилась к выходу. Проходя мимо нас, она тепло улыбнулась Джи, который, на мой взгляд, был далеко не молод, а про меня словно забыла.
«Было бы гораздо интереснее учиться говорить с красивыми девушками, чем разыгрывать нелепую комедию на почте», – подумал я и твердо решил больше не попадать в дурацкие ситуации.
Подошла наша очередь, и, пока Джи заполнял бланки, я спросил его:
– Каким должен быть юнга Корабля Аргонавтов?
Джи искоса посмотрел на меня:
– Если тебе удастся не забыть свой вопрос до того, как мы вернемся к Фее, я дам тебе некий ключ.
«Спросить о юнге», – украдкой написал я на ладони.
Получив какие-то бандероли, мы вернулись домой, и тут, взглянув на руку, я вспомнил вопрос.
– Вы обещали дать мне ключ к пониманию.
Джи подошел молча к книжной полке и, сняв оттуда толстую книгу в темном переплете, вручил ее мне.
– Здесь ты найдешь зашифрованный ответ.
Я пристроился на подоконнике на площадке между этажами, закурил сигарету и открыл роман. Он назывался «Путешествие на Запад». Стиль был старинный и вычурный, текст перемежался стихами, которые я пропускал, сочтя их ненужным украшением.