Один шанс из миллиона
Шрифт:
– Однако они не заступились за тебя перед Аланом, когда он решил тебя уволить.
– У них дети, пожилые родители. Я же, в отличие от них, одна. Не стоит их винить за это. Что они могли сделать? Не в их силах было повлиять на ситуацию. Да я и сама виновата в произошедшем.
Этьенн что-то пробурчал сквозь зубы, и Мэг решила, что он выругался по-французски.
– Не поняла, что ты сказал, Этьенн.
– Вот и отлично. Тебе ни к чему знать такие слова, та cheri.
Почему-то ей было приятно, что он обратился к ней на своем родном языке.
– Этот Алан... Он был не самым порядочным мужчиной. Тебе не следует позволять такому, как он, влиять на свою жизнь. Твоя самооценка не должна зависеть от чужого мнения, – недовольно взмахнул рукой помрачневший Этьенн.
– Что ты, я это понимаю... – пробормотала Мэг, зная, что обманывает саму себя.
Этьенн еще не знал о том, как она пыталась изменить отношение к себе родителей, которые были убеждены в том, что рождение дочери испортило им жизнь. Теперь все это в прошлом. Сейчас перед ней стояла важная цель, и ей следовало думать только о будущем.
– Рад слышать, – с улыбкой отреагировал Этьенн, и Мэг показалось, что в его голубых глазах появились радостные искорки. – Вместе мы обязательно поможем твоим друзьям. Ты не одна. Груз ответственности лежит не на тебе, а на нас двоих. Я бы ни за что не переложил на тебя все проблемы, – сказал он и осекся.
Мэг сразу вспомнила статьи, на которые она наткнулась в Интернете. Этьенн знал, о чем говорит. Безусловно, ему было тяжело потерять жену и не рожденного ребенка, которым он оказался бессилен помочь. У него имелись веские причины путешествовать по миру и работать, избегая тесного общения с женщинами.
– Спасибо, – прошептала Мэг, чувствуя, что у нее на глаза навернулись слезы.
– Вот я должен выразить свое восхищение тобой, – продолжил Этьенн. – Ты изумительно расшифровываешь бухгалтерские бумаги. Поверь, я много их перевидал на своем веку, но до сих пор всегда с трудом в них разбираюсь.
Мэг пожала плечами:
– У Мэри была своя система. Сейчас я бы сказала, что не самая лучшая.
– Слава богу, с бухгалтерией покончено. Одно дело сделано. Теперь перейдем к следующему.
Она моргнула и удивленно уставилась на него. Они уже и так провели в офисе десять часов.
– Следующему? И что это?
– Не что, а кто. Ты.
– Я? – Сердце ее учащенно забилось.
– Не забыла еще о нашем уговоре? Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.
– А! Ты собираешься изменить меня в лучшую сторону. Подготовить меня к роли официального представителя компании, который знает свое дело.
– Ты и так знаешь, что делать, так что изменять тебя мы не будем. Мы только добавим лоска и кое-что отшлифуем.
– Думаю, все сложнее, чем тебе кажется. – Мэг заметила, что Этьенн нахмурился, но решила не обращать на это внимания. – С чего начнем?
– Я собираюсь приодеть тебя, – заявил Этьенн, и ей показалось, что глаза у него немного потемнели.
Мэг нервно сглотнула, почувствовав, как вдруг накалилась атмосфера в комнате. Он собирается ее приодеть, а не раздеть! Ей не о чем беспокоиться! Вот только она совсем не думала о таком повороте, когда обратилась к Этьенну за советами. Все это было слишком... интимным, а потому нервирующим. Однако Этьенн встречался со многими бизнесвумен и знал ключи к успеху, ей следует лишь ему довериться.
– Хорошо, – медленно произнесла Мэг. – Давай этим займемся. Мое сегодняшнее платье все равно не самое любимое.
– От него нужно поскорее избавиться.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Ни в коем случае. Мэг, посмотри на себя. Оно скрывает... изгибы твоего тела. А ты должна демонстрировать свою женственность.
– Спасибо. Как это ты хорошо выразился: «женственность». Так звучит гораздо лучше, чем лишний вес.
– С чего ты взяла? Какой у тебя лишний вес? У женщины должны быть формы. Вот здесь. – Он сделал движение в сторону ее груди и едва не прикоснулся к ней. – И здесь.
Теперь его руки оказались на уровне бедер Мэг. С большим трудом девушка умудрилась продолжать дышать.
– Формы просто необходимы, – сказал Этьенн. – N'est-cepas? He так ли?
Раньше у нее и в мыслях такого не было, но...
– Ты много знаешь о женщинах, и тебе виднее, что... в них обращает на себя внимание. Что хорошо во внешнем виде, а что не очень...
– Кто-то заставил тебя стесняться твоей внешности, чувствовать себя неуверенной в себе?
Говорить об этом у Мэг не было никакого желания. Ей не хотелось, чтобы Этьенн подумал, будто она жалеет себя или любит жаловаться.
– Нет! С чего ты взял? – быстро ответила она. Однако Этьенн улыбнулся, из чего Мэг сделала вывод, что он догадался об ее лжи.
– Хорошо, потому, что ты должна гордиться своей внешностью. У тебя очень...
Он запнулся в поисках слова. Мэг понимала, что разговор принимал опасный оборот. И если она удержалась от того, чтобы отреагировать на его движения в сторону ее груди и бедер, то вряд ли выдержит дальнейшее описание своей анатомии.
– Этьенн! Я сильная, не нужно вести себя со мной обходительно. Меня устраивает моя внешность, и я уже научилась при необходимости замаскировывать шрам на щеке так, что он становится почти незаметным. – Мэг автоматически поднесла руку к лицу.
– О да, шрам я заметил, Мэг. – Этьенн произнес слова так, будто считал шрам ее главным украшением. – Откуда он у тебя?
Еще одна тема, которую Мэг не хотелось затрагивать.
– Упала. Ничего интересного, – нарочито спокойно ответила она, хотя в детстве этот шрам вызывал много эмоций и проблем.
Ее мать постоянно твердила, что Мэг никогда не станет такой красивой, как сестра. Энн была старшей дочерью Лейтонов, желанным ребенком, которую родители холили и лелеяли. В то время, как рождение Мэг считалось ошибкой, недоразумением, из-за которого они не смогли развестись и были вынуждены поддерживать видимость семьи, отказавшись от своих планов.