Один темный трон
Шрифт:
— Это письмо — умиротворение. Она знает, что мы можем всё это остановить, если пожелаем. У Чёрного Совета нет права голоса на Фестивалях.
Лука ударила рукой по подушкам, сбросила их на пол.
— Нам надо это сделать, — сказала она. — Мирабелла сильна, и что б не запланировали Арроны, это не будет сюрпризом.
— Уж мы об этом позаботимся, — ответила Ро. — Мне нравится, что королевы столкнутся. Она сильна, да, — глаза Ро сверкнули. Несмотря на осторожность слов, она ждала кровопролития.
Лука опустила голову и спросила совета у Богини.
— Лука? — нетерпеливая, спросила Ро. — Приступать к подготовке посланника к Волчьей Весне?
Лука перевела дух.
— Прямо сейчас. А мне надо подышать.
Ро кивнула, и Лука ушла — спустилась по ступеням, миновала храм, подальше от людей у алтаря.
Когда она проходила мимо книжных комнат, заглянула в щель и увидела, как жених, Билли Чатворт, рассматривал храмовые стеллажи с громадной коричневой курицей, восседавшей на нескольких ящиках.
— Верховная Жрица, — промолвил он, увидев её, и поклонился. — Ищу фрукты для пирога.
— Чтобы откормить курицу? — хихикнула она. — Тебе необязательно всё это делать, жрицы приготовят тебе еду.
— И оставят мне так мало? Кроме того, я привык сам о себе заботиться.
Лука кивнула. Он был красивым, с песочного цвета волосами и мягкой улыбкой, и, вопреки преданности Арсиное, Лука пришла ему на помощь. Она ему не доверяла, и жрицы следили за каждым его шагом, но Лука считала, что любовь к Арсиное — признак доброты. Как только она умрёт, он полюбит Мирабеллу.
— Прогуляешься со мной, Билли? — спросила она. — Надо немного размять старые ноги
— Конечно, Верховная Жрица.
Он взял её за руку, и они вышли на улицу к розам. День был прекрасен, прохладный ветерок мчался к базальтовым утёсам, розовые и белые розы гнулись от тяжести пчёл.
— Как вы ладите с Мирабеллой? — спросила она.
— Хорошо, — промолвил он, и в его голосе было любви побольше, чем когда она задавала тот же вопрос несколько недель назад. — Только на моей кухне она похудела, но я обещаю поправиться.
— Ну, лишь бы не хуже. Она рассказывала о твоём рагу.
Они проходили мимо Элизабет, и та махнула рукой, поправив на лице сетку, защищающую от пчёл.
— А можно мне взять? — спросил Билли.
— Немного принесу в дом попозже, — ответила Элизабет. — И немного зерна твоей курице.
Лука обернулась, наблюдая за ними — она и не заметила, что курица бродила за ними.
— Кажется, ты нашёл фамилиара, — промолвила Лука. — Приведёшь её в Волчью Весну.
— Думаю, да, но когда это будет?
— Раньше, чем ты думаешь, — Лука остановилась и повернулась к нему лицом. — Ты много слышал о фестивале летнего солнцестояния?
— Следующее празднество, — ответил он. — Я слышал, как Сара и жрицы обсуждали приготовления.
— В Ролансе элементали жертвуют небольшую баржу из овощей и кроличьего мяса. Поджигают на реке и сталкивают в море, — Лука повернулась на юг, к городу, вспоминая все прошлые фестивали, которые она возглавляла. Мирабелла иногда прекрасно руководила водой, и тогда Лука чувствовала себя так близко к Богине! Она знала в те моменты, что делает то, что должна. — В Волчьей Весне, — продолжила она, — они устанавливают на своих лодках фонари и отправляются в гавань в сумерках. Бросают зерно в воду, кормят рыбу. Это более по-деревенски, но прелестно. Я девочкой много раз там бывала, — она вздохнула. — Будет приятно вновь это повидать.
— Зачем вам отправляться на фестиваль в Волчью Весну? — подозрительно спросил Билли.
— Мы все туда поедем. Ты, я, Мирабелла, Вествуды. Чёрный Совет с королевой Катариной. Я собираюсь отправить послание в Индрид-Даун, что королевы проведут все оставшиеся фестивали вместе. Летом в Волчьей Весне, Луну Луны тут, в Ролансе…
— Ты собираешься собрать их вместе для убийства.
— Да. Именно так всё происходит в год Вознесения.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Цель Николаса красовалась напротив него на заднем дворе. Он натянул тетиву и выстрелил, попав рядом с центром цели, левее предыдущей стрелы.
— Красиво, — захлопала Катарина. Николас склонил лук и позволил ей взять его. К его чести, улыбка на его лице лишь слегка побледнела, когда она расколола его стрелу пополам.
— Не так красиво, как это, — Николас поклонился и коснулся губами её перчатки. — Не так красиво, как ты.
Катарина покраснела и кивнула на цель.
— До сражения ещё далеко, а ты становишься всё лучше. Поверить не могу, что ты прежде никогда не стрелял.
Николас пожал плечами. Он был почти таким же красивым, как и Пьетр, даже в этой странной рубахе и белой обуви. Ткань натягивалась на его плечах, когда он натягивал тетиву, а золотистые волосы потемнели от пота.
— Меня это не интересовало, — он отпустил в полёт ещё одну стрелу, и та едва попала в цель. — Куда хуже. Ты, должно быть, меня отвлекла.
— Мои извинения…
— Не стоит извиняться, это отвлечение лучше всякой цели.
Катарина потянулась за стрелой. Лук её был новым, потуже старого, но руки её никогда не бывали так сильны.
Она стреляла раз за разом, отправляла стрелы в мишень одну за другой. Звук от попадания доставлял ей удовольствие, и она задавалась вопросом, так ли это будет, когда она попадёт Мирабелле в спину.
— Мне не надо проверять цель для того, чтобы знать, что у тебя всё куда лучше, чем у меня, — промолвил Николас, когда они отложили свои луки и направились к маленькому каменному столу под тенью высокой ольхи.
— Я занималась стрельбой из лука с раннего детства. Но, стоит признать, такой искусной прежде никогда не была. Несколько месяцев назад все мои стрелы просто терялись по пути.