Один темный трон

Блэйк Кендари

— Ты даже не знаешь, куда нам надо! — сердито промолвил Пьетр, догнав её.

— Воистину, Ренард, — вздохнул Николас. — Город, море. Ну как потеряться?

Катарина усмехнулась. Это была правда, и она понятия не имела, зачем кузену Лукиану и Ренате Харгроув надо было выбирать тут жильё аж неделю. В таком городке вряд ли было больше четырёх-пяти вариантов.

— И где ж мы остановимся, Пьетр? — спросила она.

— На волвертонской улице. — Ведущий возчий знает дорогу, но мы ж оставили его за спиной.

— Замечательно, — она приостановила Полумесяца,

потому остальные смогут догнать их, и поправила отравленные ножи на бедре. Она вскинула подбородок, когда они вступили на улицы, минуя людей, что так сыпали ненавистью. Не слишком приятно, но у неё и у её ножей будет столько дел!

Волчья весна

К приезду королев Волчья Весна ожила. Рабочие кололи дрова, носили доски, выстраивали смотровые площадки у гавани. В Волвертон-Инне и на Бей-стрит готовили номера для гостей, владельцы магазинов не закрывались допоздна, надеясь узреть среди клиентов королеву-нежить или Мирабеллу. По словам Эллиса, что предложил стать глазами и ушами в городе в ту пору, как тут остановились другие королевы, даже Лука допоздна подметал дорогу у книжного магазина, хотя Арсиное обещал, что смотреть будет только из окна.

— Нам следовало от этого отказаться, — промолвила Джулс.

— Не было шанса, — ответила Арсиноя.

Катарина и Арроны уже устроились в отеле, измучив бедную миссис Кастель и её молодца Майлза, что сходили с ума от их требований. А на западе возвышались храмовые строения жриц Роланса — они всё пытались пристроить круглые скромные комнаты для королевы Мирабеллы.

— Это отвратительно, играть нами, словно фигурками на поле, — проронила Арсиноя. — Если это дело рук Богини, то она очень жестока, а если совета и храма, то мы просто дурочки, играющие под их дудку.

— Может быть. Но ты ж сама сказала, что мы не могли отказаться.

— Почему мы просто не можем остаться здесь, жить, как обычно?

Арсиноя краем глаза заметила, как Джулс сжала кулаки и нервно косилась на деревья, чтобы посмотреть, задрожат ли они.

— А что там с нашим счастливым концом? — спросила Джулс. — Разве мы не станем сражаться за него? — когда Арсиноя не ответила, она зло продолжила свою тираду. — Прекрати быть ребёнком! Победишь — выживешь, а это лучше чем ничего!

Арсиноя содрогнулась от её быстрого удара.

— Я не собиралась бить тебя. Не сильнее обычного, но проклятье…

— Прости, Джулс. Ты просто немного меня напугала.

— Конечно, — неуверенно кивнула она. — Конечно.

— Всё хуже? — спросила Арсиноя, но не знала, о чём говорила. Что хуже? Дар? Характер? Сумасшествие?

— Я в порядке, — Джулс с трудом, медленно втянула носом воздух в попытке успокоиться. — Хотелось бы, чтобы у тебя и Мадригал получилось тогда у дерева.

Они помогли Мадригал разобраться с её ожогами, с помощью мази Каит шрамы почти ушли. Но она отказывалась говорить о том, что видела в огне о своём ребёнке.

— Думаю, мы воспользуемся тем, что у нас уже есть, — промолвила Арсиноя.

— Почему ты не боишься7 Почему за себя не сражаешься?

— Конечно, я боюсь! Но я могу делать только то, что в моих силах, Джулс.

Джулс долго молчала, и Арсноя подумала, что всё закончилось, но вдруг зарычала Камдэн, и брёвна в глубине леса, нарубленные кем-то, опасливо задрожали.

— Чтобы защитить тебя, мне достаточно просто разозлиться, Арсиноя, — промолвила Джулс. — Камдэн, Джозефу и мне.

— Ты воспользуешься своим даром войны? Нельзя! Если они увидят это, то они… — Арсиноя стала говорить тише, словно Совет уже мог услышать её. — Они вернут тебя в Индрид-Даун и запрут там. Убьют. Остров ненавидит сумасшедших!

— Может быть, я не сойду с ума. Может быть, я должна защитить тебя, если ты сама этого сделать не может!

— Джулс, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты была в этом замешана…

— Это твоя жизнь. Не говори мне держаться подальше, — Джулс отступила к дороге.

— Джулс!

— Просто хочу найти Джозефа, — оглянулась она через плечо, но стала идти медленнее, и голос зазвучал чуть мягче. — Не переживай. Просто следим за храмом и Арронами.

Арсиноя выделила себе наедине с Брэддоком всего несколько минут, пока не начался хаос. Но они выдержат.

— Арсиноя! — услышала она голос Билли.

— Младший! — она почувствовала, как по телу прошёл разряд, прыгнула к нему, обвила его шею руками, и он сжал её в своих объятиях, прежде чем вновь тяжело вздохнул.

— Это лучший приём, на который я только мог рассчитывать…

— Тогда не стоит ничего портить разговорами.

Билли рассмеялся, и они отступили друг от друга. Он казался совершенно здоровым, в безопасности, с нею, принадлежащий ей. Её глаза скользили по его лицу, по его плечам и груди — она покраснела и остановила взгляд на его руках.

— Младший, — промолвила она. — С венком.

Красивым: виноградные лозы свернулись кругом, скрутились в фиолетовой феерии с синей травой.

— Вот. Это для тебя.

Арсиноя взяла его и провернула между пальцами.

— Ну, то есть, это делал не я, — вздохнул он, — сказал только девушке на рынке, что сюда положить. Это не букет, конечно, — торопливо добавил он. — Знаю, ты не такая. Природа или нет…

— Но ты принёс мне букет, помнишь? Зимой, после того, как нас атаковал старый, больной медведь.

— Это было от моего отца.

Арсиноя ухмыльнулась, скользнула пальцем по кусочку бледно-голубой ленты, что держала венок, чтобы можно было повесить на дверь.

— Это… очень приятно, — она всё-таки избавилась от сарказма в своём голосе. — Первый, который я вообще буду пускать на воду.

Она рассмеялась, когда Брэддок своим огромным коричневым носом ткнулся в венок.

— А он будет с тобой? — спросил Билли, почесав его за ушами.

— Да, но я буду держать его возле доков, подальше от толпы?