Один темный трон
Шрифт:
— Натали. Натали поможет…
Она поправила пропитанные кровью постельное бельё, пытаясь сдержать слёзы. Она коснулась остывающей щеки Николаса, а после закрыла его простынью. Натали не должна его видеть таким.
— Прости, — прошептала она, слыша чужие шаги в зале.
— Катари? — Пьетр постучал в дверь. — Катари, я видел, что ты там. Ты не спишь?
— Пьетр! — вскричала Катарина. Она рванулась к нему, прижалась к его груди, когда он вошёл.
— Ты дрожишь. Он посмел…
Она закрыла глаза. Он увидел. Увидел,
— Значит, ты сделала это, — печально промолвил он. — Скажи мне, что случилось.
И она выдохнула. Фарс дуэли. Коронация. Смерть Арсинои. Страстное начало — и кровавое продолжение её брачной ночи. И когда она закончила, она ждала, как он оттолкнёт её.
— Моя сладкая Катари, — прошептал он, утирая слёзы с её щёк.
— Как ты можешь такое говорить? — её пальцы оставляли на рубашке алые пятна. Она отвернулась от него, кинулась к Николасу, растворяющемуся в собственной крови.
— Я убила его одним прикосновением. Я ненормальная!
Пьетр шагнул к ней. Он зажёг лампу, откинул простыню. Катарина отвернулась, увидев, как серела кожа Николаса, как пропали его глаза. Пьетр поднял руку, посмотрел на пальцы.
— Столько яда… — прошептал он.
Она была почти сотворена из него. Как они. Королева Нежити.
Она царапала своё лицо, в отвращении сдирая черноту короны со своей головы.
Пьетр убрал лампу и бросился к Катарине, прижимая её руки к бокам.
— Стой! Ты королева. Ты победила! Это не твоя ошибка.
— Ты не удивлён… — прошептала Катарина. — Но почему?
Пьетр долго смотрел ей в глаза, словно пытался высмотреть там кого-то ещё.
— Потому что после того, как ты прогнала меня, я отправился к Пропасти. Я спустился в неё.
Его пальцы утопали в её волосах, и она заметила, как они были холодны.
— Что ты помнишь, Катари? С момента падения?
— С момента, как ты толкнул меня, — рвано ответила Катари, опуская глаза, — ничего не помню.
— Ничего, — повторил Пьетр. — Может, нет. А может, ты лжёшь. То, что я видел там, заставило меня кричать не своим голосом.
Она подняла глаза. Он знает.
Мёртвые королевы много столетий сгрызали себя несправедливостью, прежде чем Катарина упала на них. Они смогли влить в неё свои желания, наполнить её честолюбием и искривлённой силой, а это была его ошибка.
— По крайней мере, я больше тебя не боюсь, — тихо проговорил он. — И за тебя не боюсь. Сёстры не позволят тебе умереть. Не после того, как ты умерла там.
— Но это напрасно, — она беспомощно посмотрела на Николаса. Она яд. Ни один король не возляжет с нею. Никакие дети материка не переживут в её животе.
— Я не могу выносить тройняшек, — прошептала она. — Я не могу быть королевой!
Она разрыдалась, и Пьетр прижал её к себе.
— Натали! Как она будет разочарована. А ты… Это
— Никогда, — Пьетр целовал её размазанную корону. Целовал её в щёки, целовал слёзы, что скользили по ним, и губы его не кровоточили.
— Пьетр, я ядовита!
— А я отравитель. И никогда ты не была для меня дороже, чем сейчас, — он поднял голову, реагируя на звук приближающегося экипажа, и крепче обнял её. — Однажды я подвёл тебя. Предал тебя. Но больше никогда. Я защищу тебя, Катари, что бы ни случилось.
Индрид-Даун
Воины в алых плащах, возглавляемые Эмилией Вартос и отцом, ступили к ним. У неё были бесстрастные глаза охотничьей птицы, и Джулс едва не влюбилась в это.
— И почему ты помогаешь нам? — спросила Джул.
— Я уже говорила, — ответила Эмилия, и Мадригал отвела её
— Их было нетрудно заставить. Это всё из-за тебя.
— Её всё равно следовало отправить к нам, — промолвил отец Эмилии, глядя на Мадригал. — Тебе стоило дать ей выбор, быть твоей или нашей.
— Она была моей, — ответила Мадригал. — Она родилась для меня.
— Богиня считает иначе.
— Откуда тебе знать, что чувствует богиня? — осклабилась Мадригал, но Джулс оттолкнула её. Отец Эмилии был так же прям, как Каит, его волосы оказались темны, а лицо — холодным. И если Мадригал вовлечёт его в борьбу, они будут стоять в тени и ругаться до той поры, пока солнце не откроет их миру.
— Тогда вперёд! — промолвила Арсиноя. Двое воинов подошли, поднимая Джозефа с плеч Джулс. Джулс посмотрела на Арсиною и кивнула. Сначала — помощь, потом — вопросы.
Они быстро и тихо шли по Волрою, пересекли залы, нырнув в крепость и внутренний круг, пока не оказались у арочных наружных ворот и не застыли в тени.
Джулс нервно сглотнула. Эмилия потянула её к себе, и она не могла не чувствовать себя словно на проверке.
— Вот они, — шепнула Эмилия, и Джулс оттолкнулась от каменной стены арки, чтобы увидеть четыре быстрые вспышки в темноте.
— Четыре. Четыре стража между нами и краем двора.
— Да, ты видишь?
Джулс подалась вперёд, глядя на зубцы, но увидела двоих.
— Где?
— Двое других вдоль изгороди, слишком близко друг к другу. Кто бы ни умер последним, он поднимет тревогу.
Эмилия вытянула руки с луком.
— А если дождаться, когда они уйдут, — спросила Джулс, — и ускользнуть в лес? — на ночных улицах будет легко. Джулс помнила карту Индрид-Дауна. Двадцать минут, лугг и деревья.
— Мы ждали слишком долго. Чудо, что стражу не подняли, — Эмилия стукнула стрелой по камню. Воин в конце коридора сделал точно то же. Оба прицелились к страже, что беседовала у изгороди.