Один в поле – не один
Шрифт:
Ну а упорно неслышавший продолжил свои мысли вслух:
— Что ж, пожалуй, стоит поспешить на этот вот автобус. Тело приведу в порядок уже позже. Да и прихваченную из Небытия жертвенную душу стоит пустить на пробуждение былых сил, уже когда перестану быть столь жалким задохликом. Ещё и со столь неразвитой энергетикой, фи(презрительно). Надо же, как тут всё плохо-то с магией стало. Удручает, что её, изначально великое искусство, потомки низвели лишь до состояния рядовой энергии, на которой работают все эти их «штучки». Хотя, бесспорно, впечатляет, что она стала поистине общедоступна и теперь прям повсеместно. Мда.
****
Снова неведомо где. Пока непонятно когда.
— Ай, голова раскалывается.
— Сейчас пройдет, красавица, — уверенным голосом с явственной, но вовсе не злой насмешкой заверил совершенно обнаженную девицу кто-то со стороны. — Звон в ушах скоро прекратится, а зрение вернётся. И да, одежда рядом.
— И-и-и-и-и!!! Извраще-е-енец! — завизжала светловолосая растрёпанная девица, у которой, правда, и смотреть-то не на что. Завопила же она, когда, наконец проморгавшись, поняла, в каком виде.
— Одиннадцатая, — вздохнув, негромко произнес тот же самый голос. Чьим обладателем оказался, пусть и бородатый, но всё ещё молодой человек весьма необычного для новоприбывших вида. Словно из исторического фильма какого-то.
В своем уныло-коричневом плаще-накидке до земли и с медной, похоже, фибулой да в странного вида серой шапке с отворотами он стоял чуть в сторонке от того места, где пришла в себя голосистая девица. Впрочем, не одна она. На где-то двадцатиметровом, с виду гранитном, диске сейчас находились почти три десятка обнаженной молодёжи. И всё это странное сочетание несочетаемого располагалось в антураже поздневесенней, ибо зелень сочная, но уже жарко, умеренно холмистой лесостепи неподалеку от несколько извилистой речки.
— Спокойно, Махт. Тише, не кричи. Да не ори ты, дура! Вон тряпье — прикройся. Эй там, ты кто? И где это мы? — взяла в руки ситуацию, удивительно, но без своих привычных очков всё замечательно теперь видящая староста класса. Она уже успела натянуть через голову уродливо-серый мешок с прорезями для рук и головы, более известный как туника. — А обуви нет?
— Так на какой вопрос отвечать-то, красавица? — лукаво приподняв бровь, уточнил светловолосый крепыш в плаще. Для которого, такое ощущение, все кто без бороды — красавицы.
— Где мы? — повторила вопрос кареглазая, невыдающейся, прямо скажем, внешности шатенка.
Пока остальные двадцать семь её одноклассников попритихли, с растерянным видом прислушиваясь. Ведь ещё миг назад они все ехали себе в автобусе по трассе между туристическим Угорском и родным Рубецком, а теперь... вот.
— Ладно, скажу сразу и не щадя вас. Все вы — мертвы. Стоп! Тихо! Тихо, я сказал!!! Продолжу. Вы все умерли там, в нашем с вами родном мире. Однако...
— Откуда такая уверенность? — выкрикнул кто-то из бурлящей возмущением толпы уже принарядившихся в унылые обновки школьников. — И где учитель Лански? Да и водителя здесь нет. Почему?
— Вопросы потом! Но так и быть, расскажу кое-что, — продолжил вещать «привратник загробного мира». — Я вот, например, перед тем как попасть сюда находился в терпящем крушение дирижабле. Ну а уже тут я оказался совершенно целым, без всяких там ссадин и переломов. И я, и мои попутчики. Но только те, кто был моложе двадцати. В общем, все мы — копии нас тамошних! Ну во всяком случае, такова гипотеза некоторых умников. Да и умершие там позже, сюда порой прибывают раньше. А некоторые, если ничего не путают, по новостям когда-то слышали об авариях-крушениях, в которых никто не выжил, но побывавшие в них — теперь тут. Ну и если этого кому-то мало, то приглядитесь, и вы обнаружите, что у вас теперь даже от шрамов из детства не осталось и следа. Зубы, опять же, все — как у новорожденного. В смысле, новехонькие и целехонькие, а не молочными прорежутся(ухмыльнувшись).
— Проклятье, неужели и вправду наш автобус попал в аварию, и мы все — того?
— Тишина! Послушайтесь моего совета и просто уясните одну важную вещь. Там — всё, а тут — второй шанс(пожав плечами). Что же касается вопроса «где мы», то это — чужой мир. Звездное небо, во всяком случае, тут совсем иное, пусть и некоторая растительность да живность вполне знакомы. И этот вот, чужой нам мир, населен вполне совместимыми с нами, но всё ж дикарями. Не знающими ни науки, ни даже породившей её древней магии из легенд. Однако, видя ваше недоумение, спешу уточнить, что при всём при этом без нее, хм(весело) без магии, тут не обошлось.
— Магия, серьезно?
— Только не надо так морщить лица. Магия! Как бы смешно и по-детски это ни звучало, но именно так мы тут условились называть то, с чем столкнулись. Но не спешите предвкушать чего-то экстраординарного, уже мечтая властвовать над «тёмными местными». И пусть то, чему вы уже подверглись, напоминает прям какую-то фантастику, словно из тех самых древних легенд, но вот то, что будет доступно в дальнейшем, увы, не дотягивает даже до нашей науки. Вот, например, язык. Если вы не заметили, он совсем не наш родной Всеобщий, пусть и изобилует словечками из него. И говорю я сейчас с вами вовсе даже на местном. Эм, на одном из них, в смысле. Дикари(пожав плечами). Ну и как, скажите на милость, было иначе обозвать то, что обеспечило нам новые тела в ином мире, обучив ранее неведомому? Магия и есть! Хотя у местных, стоит заметить, её никогда и не было, а потому они, в отличие от нас, никак с нею не могут взаимодействовать. Да ещё и, имейте в виду, остро реагируют на её проявления. Короче, нездешняя она, магия эта вот, а однажды появившаяся тут. К примеру, данная явно непростая приемная площадка — вовсе не тутошняя. Не сумеют местные такое произвести. Нет у них соответствующих технологий. А превнес всё это в сей дикий феодальный мир тридцать два года назад тот, кто остался в памяти местных как некий князь Мечислав.
— Какое дурацкое имя! И не выговоришь, — воскликнул кто-то в толпе.
— А вам и не надо. Лучше бы вообще не упоминать его среди местных. Уж больно у них тут церковь лютует, хотя на границе со степью — не так рьяно. Но всё равно, церковники здешний люд знатно обработали, поэтому могут если не наброситься, то нажаловаться этим своим боярам.
— Эй, Гунд, ты снова новичкам целую лекцию затянул? — окликнул увлеченно вещающего «гида» какой-то опять бородатый мужчина почти в таком же плаще, но вместо войлочного колпака, на голове у него была стёганная шапка, отдалённо напоминающая ушанку. — Сколько раз говорено? Пусть сначала покажут чего стоят, а уж потом и на вопросы их отвечай. Причем не за даром(сплюнув). А ты что? Мало того что просто так даешь знания, ценность которых они сейчас просто не способны осознать да наверняка запутаются в твоём словоблудии, так ты ещё и мешаешь поиметь выгоду другим. Смотри, Привратник, Гильдия тебя прикрывает, но не всюду её власть!
Последнее было сказано не с угрозой, а вроде как рекомендательно. Видимо, конкретно этот человек не имел выгоды с обмена информации на что-либо ценное. Скорее всего, на некую ответную услугу. После этого прохожий молча удалился к острогу на холме где-то в километре к северу отсюда, целеустремленно шагая по накатанной, но пыльной грунтовой дороге, что извивалась посреди луга.
— Ага-ага, — выссказал свое мнение Гунд на счет «рекоммендаций» удалившегося. — Так на чем я остановился? Ах да, там — вы умерли, но сюда — были призваны, дабы, получив второй шанс, заплатить за него служением! Вы, конечно, можете отправиться своей дорогой. Но вон там, на юге — монстры и остатки степняков, которые угонят вас в рабство. А вон там, на севере — вас, в таком-то виде, если не пришибут крестьяне, чтоб не шастали, то похолопят какие-нибудь лихие людишки, в итоге всё равно продав. Тем же боярам, например. И не стоит себя тешить иллюзиями. Особенно вот ты, полагаю, спортсмен. Смею вас заверить, земляки, местные хоть и выглядят тощими карликами по сравнению с нами, берусь предположить, никогда не знавшими голода, но дадут фору любому из вас, по-любому ведь сомлеющему от вида крови. Во всяком случае сейчас, пока вы только-только из мира, где есть туалетная бумага, — на этих словах бородач расхохотался, но с некоторой горечью и тоской, что ли. — Ах да, местной заразы бояться не стоит. Наряду с новыми телами, всех нас наделили и завидным иммунитетом, так что от какого-нибудь, уж простите, кровавого поноса через пару дней не сканаете. Да и чтобы тот же сепсис у кого приключился, например после ранения, я не припомню. Короче говоря, кроме как здесь, на границе со степью, вам никто рад не будет. Вас никто не ждет, и те же церковники не потерпят присутствия чужаков, скорее всего, тут же потянув на костёр. Нет, безусловно, можно попытаться принять здешнюю веру, то бишь порядки и правила, и даже попытаться встроиться в архаичное по всем меркам и во многом беспощадное общество. Если, конечно, сумев выжить, успеете донести своё желание тем, кто вас вообще пожелает слушать. Вот только я бы не то что сам на такое не отважился, но и не советовал бы. Небось вздернетесь, нежные вы мои и избалованные цивилизацией ранимые натуры, уже спустя пол годика такого вот бытия. Были случаи(невесело). Так что нечего к местным лезть — целее будете. Лучше уж тут постараться и стать кем-то! А не быть жалкой сломленной пародией на человека.