Один в поле – не один
Шрифт:
— Хромой и есть.
— А имя?
— Хайнц Рольф я.
— Что ж, Хайнц Рольф по прозвищу Хромой, поел? Тогда пошли со мной. Поможешь. Да не смотри так. Вон, при свидетелях тебя в лес увожу, так что верну даже лучше, чем был, и приставать с неприличными предложениями, даже не надейся, не стану. Рыжая клочковатая борода мне твоя, уж прости, не нравится.
А пока странная парочка с непонятными целями и под множеством озадаченных взглядов удаляется в лес, стоит, пожалуй, немного прояснить ситуацию и поведать о том, как это Абель умудрился устроить всё то, что устроил, ну и зачем, собственно, ему это надо. Хотя он и сам в общих чертах кое-что уже объяснил, но некоторые детали не помешают. А началось всё вчера, когда он впервые посетил Гильдию, где внимательно ознакомился с местными порядками и гарантиями. Для чего пришлось донимать множеством въедливых вопросов дежурного регистратора.
Увы, не грудастую красавицу за стойкой и перед доской с объявлениями о найме авантюристов, как и положенно в фэнтези. А хмурого бородача в, о небеса, на этот раз не коричневом, а красном, правда и не плаще, а кафтане. Хотя, он же ж и не на улице сидел, а в помещении, так что рано радоваться, ведь там, откровенно говоря, было темновато. Но всё равно наш привереда, сделав заметку о необходимости поскорее «изобрести» нечто наподобие керосинки, условился считать тот кирпичный оттенок красным.
Так вот, Гильдия и вправду гребет под себя всех прибывающих, а остальных нещадно щемит всеми доступными способами, пока вольнодумцы наконец не одумаются, ну или не сгинут. Неофитам же, которые поступили правильно и смиренно подписали контракт аж на двадцать лет, предоставляют какой-никакой, а всё ж выбор. Либо слоняться на подножном корме, желательно где-нибудь за стенами Нахолмска, хоть в том же посаде. И в итоге наверняка отощать до такой степени, что податься в совсем уж лишившиеся самоуважения слои. Но даже таких вот «вольных птиц» на самообеспечении, в случае угрозы Набега монстров из степи, призовут и загонят на стены. Так вот, либо же сразу подрядиться на работу в интересах Гильдии-благодетельницы, которая предлагает некоторое разнообразие в вариантах занятости. И схватки с монстрами — вовсе не единственное из них.
Взявшимся за работу, и тем самым поднявшим свой социальный статус, сразу же вручают подъемные в размере десяти копеек.
Это нынешние серебряные монеты, равные двум так называемым сабляницам или московкам, ну или же четырем полушкам. В не имеющем же однозначного воплощения рубле — сто копеек.
Большинство новоявленных авантюристов, правда, вместо стартовых денег берут оружием и снаряжением. Ну там, архаичные поршни на ноги, убогий колпак на башку и довольно крупный нож на пояс. Даже штанов нет. Но почти семь граммов серебра «съедает» вовсе не кусок сыромятины на ноги, да войлока на голову. А, как и любое кузнечное, пока дорогое в эти времена изделие, то есть средней паршивости железяка, однако без которой, увы, как без рук. В общем, для первой работы этого вполне достаточно, и с таким набором можно уже отправляться в ближайший лес по всякие там, в своё время занесенные на Землю монстрами грибочки, травки, шишки, ягодки, которые вполне сносно скупаются Гильдией.
«Травки» эти весьма примечательны, и какого-то особого обучения будущим «травникам» не требуется. Ведь всякая там, пестрящая чуждыми цветами неуместная флора, удивительно, и как только не нарушающая экологический баланс, просто-таки бросается в глаза. Так что не ошибешься и мимо не пройдешь. Ни фиолетового мха, что свисает массивными наростами на березке, например. Ни лиловых «мухоморов» посреди земляничной полянки какой-нибудь. Ни ставших отчего-то оранжевыми некоторых шишек на тех же елях. Чего уж говорить о красноватой «осоке» или «подорожнике» с розовыми прожилками.
Должно быть, всё это ценится даже элементарно как источник более ядреных натуральных красителей. Уж больно блёклая здесь пока жизнь. И Сулин, к слову, уже успел пожалеть, что с химией у него не очень, и с тем, например, как берлинскую лазурь какую-нибудь сварганить, по работе он не сталкивался, в отличие от более, так сказать, прикладных штучек.
Ну так вот. Первый вариант занятости — миролюбивый травник. Но если новичок-авантюрист пожелает сразу пройти испытание на боевика, а не прозябать собирателем, то ему, помимо подъемных, ещё и меч авансом выдают. Тот самый, волшебный, как назвал его Гунд в своей вступительной лекции. А уже с помощью данного девайса необходимо добыть уши монстра, ну или ещё какие-то доказательства его уничтожения, отправившись в так называемые угодья, где специально поддерживается популяции самых слабеньких из них. Ну или ещё куда.
Что касается монстров этих, то исходя из описаний Сулин идентифицировал их не иначе как гоблинов, разнящихся по физическим кондициям, уровню развития и степени организации. Ну и как орков, о которых дотошный юноша мало что пока выяснил, так как эти крепыши, да ещё и разъезжающие верхом на громадных волколаках, дальше в степи обретаются. И пусть в мире Абеля, даже во времена вон Гимся, все эти зеленошкурые, аналогично присутствующие в тамошнем фэнтези, несколько иначе назывались, но для простоты именно так в дальнейшем и будут именоваться.
Что касается таинственного волшебного оружия, то этот скучный на первый взгляд романский меч на самом деле является весьма интересным артефактом. При втором же, внимательном взгляде становится и вовсе очевидно, что он явно не кованный, а, как и одежда с телами новичков, словно сгенерированный чем-то там, что осталось после загадочного князя Мечислава.
Как и упоминал Гунд, для нетипичного использования сей девайс доступен лишь выходцами из мира, где все они даже смартфоны свои подзаряжают от собственного резерва маны. Причем, как заметил многоопытный вон Гимс, весьма приличного по объему. Хотя прочая энергетика, столь нужная древнему магу, практически неразвита, а принести в жертву прихваченного из какой-то там Извечной Тьмы иномирянина Сулина, как мы помним, он не успел. Так вот, для не простой эксплуатации меч необходимо чуточку подпитать собственной энергией. Что, конечно, не дает клинку каких-то там удивительных свойств или выдающихся боевых качеств. Ну там, резать сталь как масло и тому подобное. Во всяком случае, у новичков. А просто-напросто за счёт этого вот заряда меч-артефакт начинает фиксировать качество и ведет отсчет количества уничтоженных им монстров. Своего рода счетчик экспы. Ну а по достижении определенного соотношения этих самых количества с качеством, чудо-оружие творит как раз то, что возможно квалифицировать как волшебство. То есть он, так сказать, загружает своему пользователю умение пользоваться собою. Набил монстров — получи левелап по классу Мечник, образно говоря. И так несколько раз, пока не станешь высокоуровневым Мечником. Так что со временем, спустя несколько обучающих сеансов, доступных лишь на определенных контрольных точках, этот вот во временное пользование выданный гильдией попаданцев инвентарь превращает выходца из мира, где мечи теперь только в кино, в уверенного оператора сей остро отточенной железяки. А ещё, поговаривают, на высоких уровнях у клинка возрастает убийственная мощь, но исключительно против монстров.
И да, получив меч на руки, свалить с ним в закат, может конечно, и выйдет, пока специально сформированный отряд преследования не настигнет идиота, но особого смысла это не имеет. Экспа ведь капает только лишь за убийство монстров. А сбежав от Гильдии куда-нибудь на север, это если вдруг каким-то чудом всё же удастся уйти от погони, то в итоге останешься с обычным да ещё и не самым современным нынче клинком, ведь там нет монстров, чтобы качаться. Да и не исключено, что эта самая волшебность меча вообще работает только лишь в определенном радиусе от Гильдии.
Как-то же они возвращают их с не вернувшихся по причине гибели. Хотя, скорее, мечи тупо развоплощаются, дабы заново сгенерироваться в гильдейской оружейке, или где-то там ещё.
Так что, как несложно понять, по-любому придется качаться здесь, на службе у Гильдии, чтобы элементарно уметь хоть что-то с этим самым мечом. Но даже если какой-нибудь уже освоивший все возможные премудрости фехтования ветеран, меч которого теперь с одного удара разрубает орка напополам, вдруг однажды решится сдёрнуть в тёплые края, пусть и без своего чудо-оружия, то всё равно будет среди местных не более чем какой-нибудь там Д’Артаньян. А на костре у церковников такой горит ничуть не хуже любого другого. Это ведь только в крутых боевиках — один в поле воин. А в жизни — даже самого-самого Рэмбо с десяток Петровичей запинают, если он их, конечно, боевой раскраской не распугает всех.