Один в поле воин
Шрифт:
Жене сенатора, наверно, очень хотелось вылепить из меня подобие сына, который станет дипломатом или бизнесменом, но при этом понимала, что давить на меня не получится, так как я дал ей понять, что меня не нужно переделывать. Ей и Генри осталось только надеяться, что рано или поздно я все пойму и пойду по правильному пути. Мне оставалось надеяться на то, что за эти несколько дней миссис Вильсон получила, пусть далеко не полное, но хоть какое-то представление о моей личности, и мы найдем состояние равновесия в наших отношениях. Правда, насколько я мог понять, в недостатке воспитания она винила не столько меня, сколько Еву Нельсон
«Если сильно будет давить, сыграю роль самостоятельного и норовистого мальчишки, – усмехнулся я про себя, глядя на дорогу. – Вот только как посмотрит на такого парнишку сенатор, который видел меня почти настоящего. Правда, тогда он был немного не в себе и не все адекватно воспринимал».
Обычно, когда человек находится под воздействием сильнейших душевных страданий, он смотрит на окружающий его мир через свою боль, которая невольно искажает общую картину. Вот только Генри Вильсон не относился к обычным людям, обладая живым умом, продвинутой интуицией, умением анализировать и просчитывать ходы своих политических противников. Чтобы понять, что он собой представляет, я специально провел пару часов в публичной городской библиотеке, читая его речи и выступления, после чего смог добавить к его достоинствам твердость характера. Семь лет он шел к «вершине политического олимпа», а взойдя, последние три года уверенно держал лидерство, председательствуя год за годом в десятке комиссий и комитетов. Исходя из всего того, что успел о нем узнать, этот человек не пройдет мимо странного подростка, отмахнувшись и списав все на переходный возраст, но при этом я надеялся, что мы сможем прийти к какому-нибудь соглашению.
«Дорога у меня длинная, так что о линии своего поведения будет время и возможность подумать», – подвел я итог своим размышлениям, подъезжая к Фениксу.
Пятьсот километров я проехал за восемь часов, остановившись только один раз у бензоколонки, чтобы заправиться, сходить в туалет, купить бутербродов и бутылку фруктовой воды. Не стал въезжать в город, чтобы не наскочить на какого-нибудь бдительного полицейского, а объехал его по кольцевой дороге, на что потратил лишние двадцать минут, зато не оставил за собой никаких следов. Оставив машину на стоянке у аэропорта, я купил билет на самолет, пообедал, а спустя три часа был уже в воздухе. Теперь я летел в Чикаго, а уже оттуда был намерен прибыть в Вашингтон.
«Золотое время. Нигде и никому не надо предъявлять удостоверение личности, а в багаже хоть атомную бомбу вези».
Несмотря на то что полеты были длительными, условия и комфорт, представляемый американскими авиакомпаниями, были представлены на уровне хорошего отеля. Свободное личное пространство, дававшее возможность превратить кресло в кровать, роскошный обед из семи блюд и бар, где наливали бесплатное виски, хорошо помогали скрашивать дальность полетов. К тому же у стюардесс всегда был запас настольных игр, газет и журналов, которые помогали скоротать время пассажирам. Единственное, что мне не нравилось, так это разрешение курить на борту самолета.
Из Чикаго я сразу не полетел, хотя была возможность купить билет на дневной рейс, а отложил его на сутки, ради того, чтобы получить хоть какое-то представление о городе гангстеров. На четвертые сутки своего путешествия я, наконец, оказался в Вашингтоне. Сев в такси, я направился по указанному мне адресу.
Дверь
– Вам кого?
– Мне нужна Мария или Генри Вильсон.
– Как вас представить?
– Майкл.
– Просто Майкл?
Я кивнул головой.
– Хорошо. Пройдите и подождите здесь. Я сейчас доложу.
Громадный вестибюль, высокие потолки, большая люстра над головой, широкая лестница – все это заставило меня вспомнить кадры из фильмов, где показывали помещичьи дома. Несколько минут я крутил головой, пока не увидел торопливо спускающуюся по широкой лестнице жену сенатора. За ней спешила ничего не понимающая, а от того взволнованная, горничная. Поставив багаж на пол, я принял радостный вид и сделал пару шагов вперед. Причем не для галочки, а в понимании того, что меня здесь действительно рады видеть. Вдруг неожиданно заметил боковым зрением движение. Чуть сместил взгляд и увидел в проеме одной из боковых дверей пожилую полную женщину.
«Прислуга. Кухарка?» – мелькнуло в голове.
Природная смуглость ее кожи навела меня на мысль, что она родом из Испании или Италии.
– Майкл, как я рада тебя видеть! – миссис Вильсон раскинула руки, чтобы обнять.
– Здравствуйте, тетя Мария! – поздоровался я и только шагнул к ней, как пожилая женщина громко ахнула, не сумев сдержать своих эмоций. Я невольно замер на месте, не понимая, что вызвало столь бурный всплеск чувств у этой женщины, которая сейчас смотрела на меня не отрывая глаз.
– Святая Мария! – вырвалось у нее. – Как же он похож!
После ее слов все стало на свои места, вот только на лицо жены сенатора словно набежала тень, а глаза сразу повлажнели.
– Долли, я же тебя просила…
– Извините, госпожа. Но он так похож… – жалко пролепетала женщина. – Извините меня, ради всего святого! Я лучше пойду на кухню.
Развернувшись, пожилая женщина скрылась за дверью. Мария Вильсон обняла меня, а когда отстранила, глаза у нее уже были сухими, но в них продолжала плескаться боль. Жалеть ее сейчас нельзя, так как это сразу вызвало бы слезы, поэтому нужно было срочно разрядить обстановку.
– Тетя Мария, а я вам с дядей Генри подарки привез! – я снова изобразил радостную улыбку на своем лице. – Нужно только распаковать вещи.
– Мне уже интересно! Ты лучше расскажи, как ты доехал? И почему так долго добирался? Мы уже начали беспокоиться!
– Со мной все хорошо, а задержался оттого, что пробыл сутки в Чикаго. Хотел посмотреть город.
– Погоди! Почему Чикаго? Ты разве не прямо из Лос-Анджелеса летел? – удивилась жена сенатора.
– Решил немного попутешествовать.
Женщина укоризненно покачала головой.
– Все забываю, что ты у нас самостоятельный парень. Есть хочешь?
– Сначала приведу себя в порядок. А где дядя Генри?
– У него, как всегда, дела, но я позвоню ему, – жена сенатора повернулась к девушке, которая стояла в двух шагах, разглядывая меня с нескрываемым любопытством. – Рита, проводи, пожалуйста, молодого человека в его комнату. Пусть он приведет себя в порядок. Майкл, часа тебе хватит?
– Вполне.
– Когда будешь готов, спустишься вниз, в гостиную. Думаю, к этому времени приедет Генри, и мы обо всем поговорим.