Один в поле воин
Шрифт:
Стоило нам войти в бар, как мы увидели, что Мария о чем-то оживленно говорит с барменом, но стоило ему нас увидеть, как тот сразу замолк и стал усиленно натирать стаканы. Мы подошли к стойке.
– Тетя Мария, познакомьтесь. Это мой дядя, Макс Ругер.
– Мне очень приятно видеть вас, мистер Ругер, – сказала ровным и сухим голосом леди Вильсон, при этом внимательно разглядывая крепкую фигуру начальника безопасности. – Я вас таким и представляла. Мощное сложение. Цепкий и настороженный взгляд. Впрочем, как еще может выглядеть бывший полицейский и частный детектив?
Ругер
– Мое почтение, леди Вильсон. Вы не представляете, как мне лестно удостоиться вашего столь пристального внимания. Приехали на отдых?
– Не совсем так, – она на секунду замялась. – Вообще-то… я приехала поговорить о будущем одного молодого человека.
Макс усмехнулся:
– Тут все просто. Вам надо просто поговорить с ним самим.
Ругер вновь удостоился взгляда, из которого можно было понять, что он как личность потерял еще пару баллов по шкале леди Вильсон.
– Вы разве не его опекун, мистер Ругер?
– Формально так оно и есть, но решать ему. Он знает, что ему надо.
– Вы считаете это правильным? Шестнадцать лет – есть шестнадцать лет. Подростковый максимализм…
– Извините, что перебиваю ваш разговор, – я быстро окинул обоих взрослых взглядом, в котором сквозила насмешка. – Вы оба сейчас говорите обо мне?
– Да, Майкл. О тебе. Я ничуть не сомневаюсь в твоем здравом смысле, но есть решения, которые должны принимать взрослые люди, – отчеканила «тетя Мария».
Меня так и подмывало сказать ей что-нибудь язвительное, но я сдержался, так как мою роль подростка никто не отменял.
– Тетя Мария, вы хотели что-то предложить? Как интересно! Да, дядя Макс? – начал я играть роль подростка. – Говорите прямо сейчас!
Если бы здесь был другой человек, а не жена сенатора, Ругер бы улыбался во весь рот, но сейчас он постарался скрыть усмешку, которую мне не составило труда заметить. Миссис Вильсон что-то почувствовала, наверно, поэтому она внимательно посмотрела сначала на меня, потом на Ругера и только тогда ответила:
– Мы с Генри решили уехать на какое-то время в Европу. Нашему решению предшествовало предложение президента моему мужу поехать советником в Испанию. По пути туда мы посетим несколько стран, в том числе советскую Россию. Увидеть мир, путешествовать, разве не этого ты хотел, Майкл?
Предложение оказалось неожиданным… и при этом очень заманчивым. Проехаться по странам Европы, посмотреть сталинскую Россию, пожить какое-то время в Испании. Все это здорово, за исключением одной вещи: жизнь в чужой семье. Здесь я только изображаю подростка, а там мне придется выступать на сцене в главной роли. Моментально прокрутив плюсы и минусы в своей голове, я решил отказаться от столь заманчивого предложения. Жить по чужим правилам – это не мое! Несмотря на уже принятое решение, я, как и положено, эмоционально отреагировал, изобразив на лице восторг:
– Здорово! Путешествовать по миру – моя мечта! Где вы собираетесь побывать?
Мария Вильсон, видно, приняла мое довольное выражение лица за согласие, потому что на ее лице тоже появилась бледная улыбка. Макс бросил на меня удивленный взгляд, как видно, он ожидал от меня другой реакции.
– Из Нью-Йорка полетим самолетом до Стокгольма. Остановимся в столице Швеции на несколько дней, а затем полетим в Хельсинки, а уже из столицы Финляндии в Советский Союз. Там побываем в двух городах. В Ленинграде и Москве. Сколько времени мы там пробудем, напрямую будет зависеть от дел моего мужа. Как дальше сложится наш маршрут, тоже пока не могу сказать. Думаю, что потом поедем во Францию, а только потом в Испанию. Съездим, я думаю, но позже, в Португалию. Как тебе, Майкл?
Ей очень хотелось заинтересовать меня, переманить на свою сторону.
– Здорово! Столько стран увидеть! Почти кругосветное путешествие получается! Как у Жюля Верна!
– А когда вы собираетесь вернуться обратно, леди Вильсон? – неожиданно поинтересовался Ругер.
Женщина замялась на мгновение, но при этом ответила четко и более резко, чем надо:
– Через два, максимум три года.
Теперь мы удивились уже на пару с Максом. Наверно, и мысли у нас сейчас с ним были одинаковые: что такое случилось с сенатором, если он уезжает так надолго?
– Дядя Генри послом едет? – неожиданно вырвалось у меня.
– Нет, Майкл. Советником. Больше я пока ничего не знаю.
– Это серьезно. Тут надо все как следует обдумать, – задумчиво протянул Макс, глядя на меня. – Сколько вы рассчитываете у нас пробыть, госпожа Вильсон?
– Неделю.
– Вот и хорошо. Значит, мы с вами еще и не раз и не два встретимся, а пока Майкл вам все тут покажет. Извините, но сейчас мне нужно возвращаться к работе.
– Иди, дядя Макс. Мы найдем, чем заняться, – проводив взглядом Ругера, я повернулся к стойке. – Джимми, где твои фирменные фруктовые коктейли?!
– Пару минут, Майкл. Тебе бутерброды, как обычно?
При этом я вопросительно посмотрел на леди Вильсон.
Та слегка улыбнулась и покачала головой:
– Мне не надо. Как все женщины, я время от времени сижу на диете. Сейчас у меня как раз такой период.
– Как обычно, – подтвердил я заказ, затем повернулся к жене сенатора. – Тетя Мария, а что вас здесь интересует?
– Интересует? – она удивленно посмотрела на меня, а потом поняла, что я хотел сказать. – Да, собственно, ничего. Все эти сомнительные удовольствия, ради которых сюда едут, мне неинтересны. Поплаваю в бассейне, попробую местную кухню, схожу пару раз на концерты. Это все.
– Понятно. Как насчет экскурсии по городу?
– Обязательно поедем. Мне же надо иметь хоть какое-то представление о прославленном городе грехов, – в ее голосе чувствовалась откровенная издевка.
Пока я ел, мы молчали. Доев второй бутерброд и допив фруктовый коктейль, я поблагодарил бармена:
– Джимми, было все вкусно. Спасибо. Запишешь на Макса. Пока.
Не успели мы выйти из бара и окунуться в гостиничную сутолоку, как женщина неожиданно меня спросила:
– Скажи, Майкл, а тебе нравится здесь жить?