Один
Шрифт:
И пока они прижимались друг к другу, никто из них не слышал рева двигателя над ними.
Глава Восемнадцатая
Он храпел, и некоторое время это мешало ей заснуть. Но она не возражала, потому что ощущение, что ее держат, было таким приятным и желанным, и в конце концов она погрузилась в беспокойный полумирок сексуального удовольствия и спокойного удовлетворения, с одной стороны, и страха и неуверенности - с другой: сны о тепле и поцелуях, которые со временем превратились
Она внезапно проснулась. Через открытое окно в комнату проникал лунный свет, отбрасывая серебристо-голубые отблески на пол и стены, разгоняя черные тени по углам. Она села, взяла пластиковую бутылку с водой и отпила из нее, наблюдая за искрящейся дорожкой света, проложенной по неподвижной воде.
Она обратила внимание на шум только тогда, когда услышала его во второй раз. Тогда она резко посмотрела на ручку двери в спальню и почувствовала горячий толчок ужаса, когда увидела, что та поворачивается.
Мы летели молча, держась низко, чтобы избежать радаров и авиадиспетчеров, и через полтора часа Галлин указала на скопление огней впереди и сказала: "Вот оно, это Матног".
"Возможно, это глупый вопрос, но разве ты не должна уже разговаривать с диспетчерской вышкой?"
Она опустила уголки рта, покачала головой, а затем пожала плечами: "Неа", - сказала она, - "это не такой аэродром".
Я кивнул, как будто то, что она сказала, было как-то нормально: "Точно, не такой аэродром".
Мы шли низко над верхушками деревьев, и под нами начали мелькать крыши домов. Я видел дороги, машины и овальные зияющие лица, смотрящие на нас. Я помню, что подумал: "О, Боже", или, возможно, я сказал это, когда до меня дошло, что она собирается посадить Cessna на Матног, филиппинскую версию деревенской зелени: примерно треугольный участок общественного парка, около трехсот ярдов в поперечнике в самой широкой точке и около четырехсот ярдов в длину, со всех сторон окаймленный домами и коттеджами.
Мы проскочили над последним рядом крыш, и я услышал, как я сказал: "Ты сошла с ума!".
Мы упали на траву и подпрыгнули, пролетели несколько ярдов и снова упали на землю. Сработали тормоза, и я почувствовал, как меня бросило вперед, когда мы покатились по неровной травянистой поверхности парка. Мы затормозили, двигатель перешел на холостой ход, и мы некоторое время плавно подруливали к укрытию из деревьев. Там самолет остановился, и она заглушила двигатель. Из темноты с ярко освещенных улиц в ста ярдах от нас выбежала группа детей.
"Незаметная, неуловимая, женщина тени. Все эти слова я никогда не буду ассоциировать с тобой".
"Где мы?" - с горечью спросила она.
"Матног!"
"Так что заткнись и пойдем".
"Что это?" Я показал через лобовое стекло на большую темную тень, которая сидела возле ряда деревьев в ста ярдах от нас.
"Это китайский AVI Copter AC 311. Лучше молись, чтобы мы не опоздали".
Небольшая
Все они начали говорить и кричать одновременно, указывая на парк. Одна женщина говорила громче остальных.
"You go downdown pig stweet!". Она повторила это несколько раз, указывая всей рукой туда, куда она хотела, чтобы мы пошли: "You go bake shop, in fwont pig yarrow how. Пекарня! Пекарня! Pig yarrow how! Вы идете вниз. В гостиницу моей сестры. Единственная гостиница в Матноге. Ты не ходишь в одну гостиницу. My sista hotel onry hotel. ХОРОШО!"
Нам удалось освободиться и пересечь травяное пространство в сторону ярко освещенной дороги, за нами следовала небольшая группа людей, чье любопытство не было удовлетворено тем, что мы просто увидели, как мы поднимаемся из "Сессны". Эти люди хотели увидеть все шоу. Они хотели знать, чем закончилась эта история.
В конце концов мы вышли на широкую, оживленную дорогу, которая выглядела как въезд в город. Здесь наши последователи остановились и с любопытством наблюдали за нами, чтобы узнать, что мы будем делать дальше. Галлин спросила меня: "Как ты думаешь, это свиное стойло?"
"Я бы сказал, что это свиной твиттер, и для твитов это довольно свиной твиттер. Так что теперь нам придется идти в ту сторону".
Я ткнул рукой, как это сделала женщина, и банда смотрела, как мы уходим, в сторону перекрестка в сорока или пятидесяти шагах от нас. Он был ярко освещен, там было много транспорта, и все это производило впечатление места, которое недавно стало процветать за счет туризма.
Галлин указала через дорогу на угол: "Там твоя пекарня".
Я кивнул: "А через дорогу от нее - большое желтое здание".
"Большой желтый дом. Круто. И она сказала, чтобы мы пошли вниз по улице. Для меня "иди вниз" означает, что мы идем по улице, согласен?".
"Согласен. Если в городе только одна гостиница, мы скоро узнаем".
Это было три или четыре минуты ходьбы. Отель был безошибочно узнаваем. Это был слегка обветшалый испанский колониальный дом, который нашел новое применение в качестве городской гостиницы. Мы прошли через закрытый двор, мимо нескольких разбросанных столиков и попали в светлую, чистую приемную. За стойкой стояла женщина и улыбалась нам светлыми глазами.
Галлин затаила дыхание, но я вошел первым.
"Не могли бы вы сказать нам, это единственный отель в городе?"
Она кивнула: "Только. Только один".
"Мы договорились встретиться здесь с моими друзьями. Джей и Марион. Он большой, с усами". Я подражал большому и провел пальцами по верхней губе в знак усов. Женщина рассмеялась, как будто я ее убиваю. Я продолжил: "Она маленькая, - я поднял руку на уровень плеч, - блондинка".
Она улыбнулась мне пустыми глазами, как будто ее мозг ушел в отпуск, пока я заканчивал.