Одиннадцать друзей Лафейсона
Шрифт:
– Причина верна и ошибочна одновременно. Ты видишь суть, но то, что подводит тебя к этой мысли лишь догадки, построенные на стандартном человеческом поведении.
– А есть другие причины?
– Другие причины? – Локи резко развернулся, облокотился на стол и вновь улыбнулся своей дикой улыбкой с прищуренным взглядом.
– Это вызов?
– О чем ты?
– Я могу назвать тебе миллион причин, почему я делаю так, но все они будут называться обширным словом «страх».
– Попробуй.
– Я боюсь, что когда я усну, тот, кто спит рядом со мной, может убить меня; я боюсь, что когда я усну, тот, кто спит рядом со мной, сам
– Хватит. Я понял. Но что из всего этого относится к тебе?
– Ничего. Мной руководит скорее даже не страх, а осторожность и долг.
– А тут я ничего не могу придумать.
– Ничего. – Локи поставил перед Тором большую прозрачную чашку со сладко пахнущим травяным напитком. – И это тоже со временем придет.
– Решил записаться ко мне в сенсеи? – Секунду поразмыслив, Локи утвердительно кивнул.
– Вот скажи, как я могу защищать кого-либо, если у этого кого-либо целая куча секретов?
– Есть вещи, которые ты должен увидеть, а не услышать. Возможно, ты мне просто не поверишь.
– Я могу всегда позвонить Тони, и он подтвердит или опровергнет. – Наконец и Тор удостоил своего шефа улыбкой.
– О, Тони сам еще тот лжец и клеветник. Хотя он и был инициатором твоего появления, но если бы выбирал Старк… Боже, я бы сгноил это чудовище в первый же день.
– А почему не… не сгноишь меня?
– То я его ненавижу, то я к нему слишком хорошо отношусь – ты уже определись.
– А серьезно?
– А за что мне тебя ненавидеть? За то, что твою судьбу предрешил сатрап-отец? Может, за то, что ты никогда не мог заявить о себе ничем другим, кроме силы? Или прикажешь мне ненавидеть тебя за то, что ты сам себя не особо-то долюбливаешь?
– Хм… - И вновь звенящая тишина. – Опять проверяешь мою реакцию?
– И это тоже.
– Каждый раз обидно слышать что-то подобное, но, поверь, мои начальники бывали гора-а-аздо красноречивей.
– Обидно лишь слышать правду. Ложь задевает гораздо реже, нежели чем то, что ты сам боишься признать.
– Так же, как кто-то в этой комнате боялся признать свою ориентацию? – Решил задеть за живое Тор.
– О, нет, я никогда не боялся. Более того, я не знал лет до 16, а до 18 сомневался. Может, это ты боялся? – Локи явно нравилась игра, в которую вступил по своей неопытности Тор.
– Чего я должен был бояться?
– Своей ориентации. В наше время это очень глобальный вопрос.
– Нет. А что в ней такого, чего можно стыдиться?
– Я не знаю, это ты мне ответь.
– Мне нечего ответить.
– С совершенно спокойным видом закончил Тор.
– Ладно. Торжественно клянусь, что больше не буду проверять тебя. Я нормальный, даже совершенно обычный и заурядный, если приглядеться, ты, главное, не переживай.
– А я и не переживаю.
– Тор, большой шкаф, громко и с треском падает. Перестань корчить из себя сильного и брутального мужлана, расслабься. Именно постоянный контроль и ломает тебя. Но это и понятно, ведь мы живем в мире ненависти, зла, корысти, предательства. Посмотри вокруг! Что ты видишь? Люди не могут вытерпеть общества друг друга и более пяти минут, чтобы не состроить постную мину. Каждый второй в нашем мире является по меньшей мере скрытым социопатом, а я… А я не хочу так. Да, психотерапевты окрестили меня мизантропом, поставили на мне штамп, но никто из них, как мне кажется, никогда и не знал, что ненависть и неприязнь – совершенно разные вещи, так же как и то, что, не принимая людские ошибки, я в первую очередь не принимаю свои. Да, мне хочется назвать каждого встречного глупцом, и, поверь, я не ошибусь ни разу, но если вдруг кто-то решит собрать шествие этих идиотов по миру, то я должен удостоиться чести идти впереди с гребанным барабаном на шее.
– Тор не знал, что ответить на подобное заявление, так что единственное, что ему оставалось – уткнуться глазами в столешницу и пить свой остывший чай, который холодный оказался еще вкуснее, чем горячий. – К чему я все это – расслабься, мои недоброжелатели не покажутся еще с полгода, не их стиль нападать по несколько раз за месяц. Возможно, что-то умное придет в твою голову.
– Например?
– Например, то, что ты действительно хотел. Чему бы хотел научиться, чем заниматься и прочее. Тор, пойми, наконец, часовые собеседования – это не моя работа. Я что-то вроде хамелеона, залезаю туда, куда просят, сливаюсь с толпой, живу жизнью чужого и выдуманного человека, просто наблюдаю.
– А смысл?
– О да, все тщетно, и жизнь лишь ничтожный миг. – Лафейсон театрально закатил глаза. – Вот скажи, а кем бы хотел быть ты? Со мной ты можешь быть кем угодно. В моем кабинете лежит около двух сотен неисполненных заказов, и если я даже через несколько лет отвечу согласием, то ребятки из фирмы-заказчика будут в восторге. Хочу отметить, что некоторые роли приходится играть долго, явно больше недели или даже двух.
– Что-то вроде работы под прикрытием?
– Да. Только без копов.
– Тогда тебе нужен был не телохранитель, а напарник. – Локи сделал наигранно удивленное лицо и подавлял смех. – Погоди, тебе не нужен был тупой шкаф с мышцами, ходящий за тобой по пятам, тебе нужно было…
– Прикрытие, Тор. О, ты раскусил меня! Какая жалость…
– Но почему раньше не сказать было? Мне было бы легче.
– Чтобы лишить себя возможности посмотреть, как еще молодой парень убивается между двух огней – мечты и долга? Ну уж нет…
– Ты точно не особо нормальный.
– Проваливай спать, Одинсон. – Локи вновь засиял улыбкой, которая практически не слезала с его лица. – Завтра будет веселый день – Локи Лафейсон поедет в больницу, а после мы напишем для тебя сценарий.
– А если я провалюсь?
– Проваливай спать, Тор. – Локи похлопал по плечу своего гостя и принялся за мытье кружек.
Когда Тор наконец покинул квартиру своего новоявленного шефа, Локи еще долго смотрел на закрывшеюся за широкой спиной дверь и прокручивал в голове негодование Рождерса: «Почему из всех нормальных претендентов на данную должность ты выбираешь человека, который совершенно не хочет этим заниматься? Он не солдат, Локи! Это лишь связи его папочки! Посмотри на его школьную анкету – он участвовал во всех спектаклях и мечтал стать актером театра! Его гнобили из-за этого в армии!». Вновь улыбнувшись себе, Локи тихо прошептал «Потому, Стив, потому. На все мои действия есть свой мотив», и с чувством не зря потраченного дня пошел готовиться ко сну.