Одиннадцать друзей Лафейсона
Шрифт:
========== S01E10 Loki ==========
Моя мать очень любила музыку Билли Хейла. Она считала его чем-то вроде культового персонажа, отцом рок-н-ролла, который в то время зарождался в Штатах как чуть ли не культовый жанр. Да, у моей матери была довольно бурная молодость под стать стилю любимого музыкального направления, но в один момент все очень круто изменилось.
В далеком 1977 году в возрасте двадцати лет, Ив - так ее звали - узнала, что никогда не сможет иметь собственного ребенка, что ее женское тело, созданное для продолжения жизни, не способно произвести на свет ребенка. Честно, даже представить не могу, что это значило для нее. В те времена девочкам уже с младенчества прививали то, что они должны быть хорошими женами, добропорядочным хозяйками и в любом
После первого года службы ее заметили – таким было рвение моей матери. Она была зла на себя и весь мир, что явно ей помогало в военном деле. В общем маме поступило предложение перейти на более высокий пост, работать под прикрытием и, как она хотела, служить американским семьям защитой, ведь женщины были довольно большой редкостью на данном поприще, а особенно с таким характером, как у моей матери.
Чего таить греха, в скором времени на маму начало заглядываться большинство ее коллег, которые, как ни странно, были мужчинами, но она была неприступна, как крепость. Приглашения на свидания, флирт, подарки – ничего из этого ее не интересовало. Она все так же, как танк, перла, не могу выразиться по-другому, к своей цели. И вот что самое странное – ее целью всегда была семья, но как только эта мечта с треском провалилась, жизнь все расставила по своим местам.
Человек, чье первое имя я ношу, как второе, покорил сердце моей матери. К тому времени ему было двадцать семь, статный, с хорошим заработком, в почетном звании для его годов и главное он души не чаял в женщине по имени Ив. Мама словно преобразилась. Я до сих пор смотрю на фотографии разницей в год и не могу поверить, что человек может настолько измениться. К ней вернулась ее врожденная нежность, доброта и открытость. Она вновь расцвела. Отец прекрасно знал об отсутствии репродуктивных способностей Ив, но был к этому готов. «Когда-нибудь мы возьмем хоть и чужого, но нуждающегося в нашей заботе ребенка, и все будет хорошо»,- повторял он ей. Но это «хорошо» наступило гораздо раньше, чем они ожидали.
Летом 80-ого года Ив поняла, что творится что-то невообразимое – «эти самые женские дни» не приходили, ее начало тошнить, она раздражалась от каждого запаха и стала невероятно сентиментальной даже для себя. Сложив один плюс один, моя мать поняла, что беременна. Врачи лишь растерянно терли лбы и говорили, что такое бывает. Редко, очень редко, но бывает. Когда беременность подтвердилась, моя мать проплакала от счастья чуть ли не больше суток. Гладя себя по еще плоскому животу, она уже тогда называла меня «Восьмым чудом света» и со всей любовью, что могло уместить в себе ее сердце, говорила со своим ребенком. Жаль, что к сознательной жизни подобные воспоминания не могут сохраниться, хотел бы я услышать ее первые слова мне. Отца данная новость повергла в некий шок, Ив даже не поняла рад он или нет, но и это тоже улеглось.
Отец строго настрого запретил моей матери появляться на работе, не смотря на ее отпирания, и чуть ли не запирал ее в их квартире в Мичигане. Дальше был переезд в Орегону, просмотры нового дома, более подходящего для семьи с маленьким ребенком, ремонт, обустройство своего «гнезда», и Ив напрочь забыла о работе. Напевая себе под нос песни своего любимого Билла Хейла, меняя мотив на более спокойный, мама занималась домашними делами и ждала. Ждала конца зимы 1981 года, ждала меня.
Примерная дата родов была назначена на конец февраля - первые числа марта, так что мама ни о чем не волнуясь посвящала свое время себе, работе с различными документами, которую она втайне брала на дом, ну и, конечно, мне. Она понятия не имела, какого я буду пола, так что просто завала своим «чудом» и, находясь в доме одна, постоянно о чем-то говорила. Ей нравилось ощущение того, что как бы ни хотелось остаться в одиночестве, этому не дано было случиться. Ребенка под сердцем все же никуда не денешь. Каждый раз, когда я начинал двигаться или толкаться внутри ее тела, время для Ив словно останавливалось. Будущая
Но я хочу рассказать не об этом. Каждый раз, оборачиваясь на свою жизнь, я вижу, что с самого первого дня на этом свете судьба вела со мной довольно интересную игру, везде оставляя какие-то знаки, совпадения и прочее.
Ранним утром 9-ого февраля отца вызвали на срочное задание чуть ли не на другой конец земного шара. Мать, соответственно, сразу же стала переживать на тему того, успеет ли он к родам, и что ей делать, если они будут преждевременными, да и отец сам совершенно не хотел улетать. Что же, любовь матери к рок-н-роллу сыграла свою роль в моей жизни. Пока Ив собирала вещи для моего отца, она услышала сообщение по утренним новостям, повергшее ее в шок: «Сегодня ночью скончался американский музыкант, певец и автор песен Билл Хейл». Гормоны тут же взяли верх над Ив, и она ударилась в слезы. Кумир ее молодости скончался. Задыхаясь от подступавшей истерики, она просто сидела на полу кухни и прятала лицо в ладонях, пока отец ее успокаивал, но у него ровным счетом ничего не выходило. «Ив, дорогая, тебе противопоказан стресс в таком положении,» - повторял он, но мама его не слышала.
Не знаю точно, что случилось, но, видимо, мне такой расклад не понравился. До сих пор не могу видеть горе матери, слишком уж тяжело мне даются ее слезы, благо видеть их мне доводилось лишь несколько раз. В общем, я решил лично утешить маму, либо просто отвлечь, и мне это очень даже удалось. Прошло немногим больше десяти минут после того, как Ив узнала о трагической новости, как у нее отошли воды. Проблема с отъездом отца тут же испарилась.
Роды были долгими, тяжелыми, но мы справились. Где-то между девятью и десятью часами вечера я уже лежал на руках у новоявленной матери и, как она сама выразилась, что-то кряхтел себе под нос, будто бы бубнил о том, как мне все это не нравится, и я хочу обратно. Да, я был сущим наказанием в младенчестве – постоянно плакал, кричал, просил внимания, но для мамы это все было пустяком. Главное, что у нее теперь был сын, которого она недолго думая назвала Локи. Я еще удивляюсь, почему не Билл, если честно, но мистер Хейл все равно прочно поселился в моей жизни. Если все нормальные дети засыпают под добрые колыбельные про волшебство, в котором фигурируют различные зверушки, как главные герои, то я соглашался на сон лишь под «Let`s twist again» специально замедленный моей матерью. Как бы, наверное, она огорчилась, если бы знала, что во времена юношества я, стоя на барной стойке на пару с Сиф в одном из пабов Ирландии, куда нас завела нелегкая, горланил ее во всю глотку.
Но опять же история заключается не в этом. У меня было довольно счастливое детство, меня любили, всячески холили и лелеяли, но, тем не менее, воспитывали, и если я начинал шкодить далеко не по-детски, то мне обычно не по-детски и влетало. Жизнь шла размеренным чередом, но ближе к четырем годам, я начал постоянно жаловаться на вечное отсутствие отца. Как ни крути – ребенку нужны оба родителя. Мама уверяла меня в том, что отец работает, что ему нужно содержать нас обоих, потому что после моего появления мать напрочь отказалась от какой-либо дальнейшей работы и все время посвящала мне. С ранних лет она учила меня письму и чтению, языкам и музыке, пластике и приемам по самозащите. В общем, свободного времени у меня практически не оставалось. Когда приезжал отец, он всегда рассказывал мне истории о том, как он победил всех «нехороших людей», и я заворожено смотрел на него, как на героя, но, когда мне стукнуло шесть, счастье взросления в полноценной семье для меня закончилось.
«Нехорошие люди» решили победить Бартоломея Лафейсона. Весенней ночью 87-ого года несколько человек пробралась к нам в дом, и в первый раз в своей жизни я услышал выстрелы. Громкий звук напугал меня, и я, как и любой другой ребенок, ударился в плач. До сих пор с содроганием вспоминаю, как кто-то незнакомый зашел в мою комнату и, вытащив меня из кровати, потащил вниз по лестнице. Было больно. Со мной никогда и никто так не обращался. Да, родители порой были строги, но никогда не применяли физические наказания, так как со мной всегда можно было договориться.