Шрифт:
Аверченко Аркадий
Одиннадцать слонов
I
Схватив меня за руку, Стряпухин быстро спросил:
– В котором ухе звенит? Ну! Ну! Скорее!!
– У кого звенит в ухе?
– удивился я.
– Да у меня! Ах ты. Господи! У меня же!! Скорее! Говори!
Я прислушался.
– В котором? Что-то я не слышу... А ты сам сразу не можешь разобрать?
– Да ты угадай, понимаешь? Угадай! Какой ты бестолковый!..
– Да угадать-то не трудно, - согласился я.
– Если бы ушей
– Верно, молодец!
Я самодовольно улыбнулся.
– Еще бы! Я могу это - и вообще... многое другое... А зачем тебе нужно было, чтобы я угадал?..
– А как же! Такая примета есть... Я что-то задумал. Если ты угадал, значит, исполнится.
– А что ты задумал?
– Нельзя сказать. Если скажу - оно не исполнится.
– Откуда ты знаешь?
– Такая примета есть.
– Ну, тогда прощай, - проворчал я, немного обиженный.
– Пойду домой.
– Уже уходишь? Да который теперь час?
– Не могу сказать, - упрямо ухмыльнулся я.
– Почему?
– Такая примета есть.
Его лицо выразило беспокойство.
– Неужели есть такая примета?
– Еще бы... Самая верная. Несчастье приносит.
– А ты знаешь, я ведь часто отвечал на вопрос: "Который час?"
– Ну вот, - улыбнулся я зловеще.
– И пеняй сам на себя. Обязательно это к худу.
Он призадумался:
– Постой, постой... И верно ведь! Вчера у меня шапку украли в театре.
– Каракулевую?
– спросил я.
– Нет, котиковую.
– Ну, тогда это ничего.
– А что?
– Примета такая есть. Пропажа котиковой шапки - в доме радость.
Он даже не спросил: в чьем доме радость - в его или воровском. Просиял.
– Я тоже с тобой выйду. Прислуга побежала за ворота - дай я тебе пальто подержу.
Я натянул с его помощью пальто, а когда он снял с вешалки свое, я сказал:
– Ты прости, но я тебе тем же услужить не могу.
– Почему?
– Такая примета есть: если гость хозяину пальто подает - в доме умереть должны.
Стряпухин отскочил от меня и наскоро натянул в углу сам на себя пальто.
Когда мы шагали по улице, он задумчиво сказал:
– Да, приметы есть удивительные. Есть счастливые, есть несчастливые. Но на днях я узнал удивительную штуку, которая приносит счастье и застраховывает от всяких неудач.
– Это еще что?
– Слоны. Одиннадцать слонов. Нужно купить одиннадцать штук от самого большого до самого маленького и держать их в доме. Поразительная примета.
– Что ж ты, уже купил их?
– Девять штук. Двух еще нет. Самых больших. Да они дорогие, большие-то. Рублей по тридцати... Кстати, ты не можешь одолжить мне пятьдесят рублей? Я бы завтра комплект уже имел.
–
– Да сегодня разве пятница? Нынче ведь четверг, - возразил он.
Сначала я растерялся, а потом улыбнулся с видом превосходства.
– Я знаю, что четверг. Но ведь четверг - это у нас?
– Ну да.
– А в Индии-то что теперь? Пятница!
– Пятница, - машинально подтвердил он, приоткрыв от недоумения рот.
– Ну вот. А слоны-то ведь индийские?
– Какие слоны?
– Да которых ты собираешься покупать!
– Предположим.
– То-то и оно. Как же можно в пятницу деньга давать взаймы? Несчастье... Страшная примета есть.
Он замолчал.
II
Стряпухин исчез на долгое время. Но однажды пришел ко мне расстроенный, с явными признаками на лице и в костюме целого ряда жизненных неудач.
– Эге, - сочувственно встретил я его.
– Твои дела, вижу, неважные. Как поживаешь?
– Да, брат, плохо... У жены чахотка.
– Гнусная вещь, - согласился я.
– Впрочем, вези ее на юг. Теперь это легко поправить можно.
– Да откуда же я денег-то возьму?
– А у жены-то были ведь деньги... я знаю... Несколько тысчонок.
– Были да сплыли. На бирже проиграл.
– Эх, ты, Фалалей! Ну, на службе возьми аванс.
– Хватился! Со службы уволили. За биржевую игру. Вы, говорят, еще наши деньги проиграете, казенные.
– Однако! А что же твой дядя какой-то? Помнишь, ты говорил: собирался умереть и тебе дом оставить.
– Да и умер. Только не тот дядя, а другой. Вдовец с двумя детьми. Детей мне оставил... Прямо беда!
– Так ты бы продал что-нибудь из обстановки... У тебя ведь обстановка хорошая, я помню, была...
Он тоскливым взглядом посмотрел на меня.
– Продано, брат. Почти все. Кроме слонов.
– Каких слонов?
– удивился я.
– Да тех, что я, помнишь, говорил.
– А они дорогие?
– Рублей полтораста...
– Так ты бы их и пустил в оборот. Это ведь жене месяц жизни в Крыму.
Стряпухин откинулся назад и всплеснул руками:
– Что ты! Как же я могу их продать, когда они приносят счастье!
III
Я долго прохаживался по кабинету, бормоча себе под нос всякие рассуждения.
Остановился перед Стряпухиным и сказал:
– Дурак ты, дурак, братец!
– Почему?
– Такая примета есть.
Он бледно, насильственно улыбнулся.
– Вот ты теперь уже и ругаешься. Ругаться-то легко.
– И ругаюсь! Обрати внимание: не было у тебя этих слонов - жена была здорова, деньги в банке лежали и служба была. Появились слоны, которые, ты говорил, счастье приносят, - и что же!