Одиннадцать сребренников

Оффут Эндрю

– А если Ганс явится к "защитнику" Кулны и предложит ему много денег, чтобы тот убрал свое заклинание или наслал что-нибудь на Кулну? Или то и другое разом?

– О, никогда!
– заверил Гайсе девушку.
– Это было бы неэтично! В конце концов у магов есть свой кодекс чести, и к тому же они связаны законами. Защитник Кулны попросту не стал бы этого делать. Более того, по кодексу магов он должен был бы сообщить о вашей попытке подкупить его. У них есть своя гильдия. Все практикующие маги Фираки состоят в ней.

"Вероятно,

ее следует называть гильдией паразитов, - мрачно подумал Ганс.
– Колдуны высасывают из народа денежки, а Гайсе слишком недалек, чтобы это понимать. Думаю, что и остальные такие же дураки. Они просто приняли все как есть".

– Когда кто-то из магов предстает перед комиссией по этике в их собственной ФСК, мы остаемся в стороне. Если обнаружится, что он виновен в серьезном нарушении, переходящем в преступление, то в дело вступает закон. Если ему просто делают выговор за проступок или сомнительное действие, то мы не вмешиваемся. Но конечно же, если это случится снова, то у него будут большие неприятности.

– А что такое ФСК?
– переспросил Ганс.
– Фиракийское Сборище Колдунов?

– Союз Кудесников, - поправил Гайсе.

– Ага. Значит, по сути дела, этот ФСК диктует закону, что тот должен делать.

– Отнюдь, - возразил Гайсе.
– Например, в случае со взбесившейся лошадью, которая наехала на бедолагу Лаллиаса, никто и не подумал испрашивать совета у ФСК.
– Сержант даже усмехнулся при мысли о том, что такое вообще возможно.

– А если предположить, что тот крестьянин был околдован? поинтересовалась Мигнариал.
– Или его лошадь?

– А, но это совсем не так. Люди видели, как ребенок ударил лошадь. И ни один из магов не предпринял никаких шагов. В подобных ситуациях они обычно заявляют о себе. Если существует какое-либо подозрение на вмешательство колдовских сил и ни один маг не берет ответственность на себя, то Магистратор откладывает суд до тех пор, пока не посоветуется с ФСК. Это одна из главных обязанностей Совета и Верховного Мага.

– Э-э.., а действительно ли Верховный Маг - сокращение от "Верховный Магистр"? Или это слова означают именно то, что они означают?

– Ну, это на самом деле сокращение. Понимаете ли...

– И эту должность всегда занимает маг?
– спросила Мигнариал, хмурясь и теребя свой медальон.

– Нет. Иногда это маг, иногда нет. Но в старые времена городом всегда правил маг. Однако с тех пор маги немного сдали позиции. Не то чтобы они стали менее важными персонами - просто теперь Верховным Магом необязательно должен быть член ФСК. Так повелось еще до моего рождения. Понимаете, когда-то давным-давно маги изгнали прочь древних волшебников. Это были Ниси.., чего-то там. Но теперь от них остались только воспоминания. Но до того, как появились маги и ФСК, Фирака была адом, где правили волшебники.

– А теперь это.., рай, где правят маги?
– вопросил Ганс.

– Нынешний Верховный Маг - вовсе не чародей.., и к тому же мне пора идти.

– Хотелось бы, чтобы вы еще немного задержались, - вздохнула Мигнариал.
– Мы еще так многого не знаем!

– Ну что ж, вам, двум славным и честным молодым людям, конечно же, нечего опасаться в нашем городе!
– бодро заверил сержант Гайсе и удалился.

Ганс и Мигнариал посмотрели на закрывшуюся за ним дверь, а потом друг на друга.

– Колдовство, - пробормотал Ганс.

Поскольку Мигнариал не видела в Фираке ничего особо зловещего и не разделяла отвращения Ганса к магии и магам, то ее гораздо сильнее беспокоила несправедливость по отношению к несчастному крестьянину, который попал в тюрьму только потому, что не смог заплатить штраф за то, в чем вовсе не был виноват. Да, в том, что они услышали от сержанта, действительно было немало противоречий и различных необъяснимых моментов. Однако разве не так обстояло дело с законом и управлением всюду и всегда?

– Быть может, это и не рай, но, судя по тому, что мы видели здесь, это мирный город, где живут хорошие люди. Разве не так, милый?
– сказала Мигнариал.
– Любая вещь предназначена для того, ради чего она создана, а здешний закон делает свое дело. Единственное, что мне не нравится, - это то, как обошлись с бедным крестьянином. Но это обычный городской закон, и маги тут совершенно ни при чем. Подумай, какой ужас творился у нас дома, в Санктуарии!

Ганс молча смотрел на нее несколько минут, а потом произнес:

– Что мне кажется странным, это то, что никто из тех, с кем мы говорили, даже не упомянул о колдовстве или колдунах. Или же о магах и "кудесниках".

– Все просто приняли это как есть, Ганс. Такова у них жизнь, в Фираке, и такие здесь власти, - откликнулась Мигнариал, слегка пожав плечами.

Ганс не разделял ее беззаботности. Вообще-то он никогда не разделял ничьей беззаботности по поводу чего бы то ни было. Однако он не мог не подумать о том, что могло касаться самой Мигнариал, и прямо сказал ей об этом:

– Ладно, тогда, быть может, ты объяснишь, почему в городе, которому покровительствуют маги, так мало с'данзо? И почему тем с'данзо, которых мы встретили здесь, запрещено говорить на их древнем языке?

***

Колени у Тетраса разбухли, словно наросты на коре дерева. Еще бы, ведь им приходилось выдерживать немалый вес его тела! Выйдя с базара, Тетрас и Ганс заглянули в небольшой уютный трактир. Войдя в трактир, Тетрас снял свою шляпу, украшенную перьями, и заказал по чашке сладкого крема для себя и своего спутника. Ганс попробовал это блюдо впервые, и оно ему понравилось. Жаль, что Мигнариал решила остаться в "Зеленом Гусе". Ганс гадал, почему она не захотела даже дойти с ним до базара, чтобы навестить с'данзо. Однако девушка сказала, что сходит туда позже, и Ганс не стал больше расспрашивать ее.