Одиннадцать сребренников
Шрифт:
Ганс откинулся на спинку стула, почти гордясь собой. Почти - потому что на самом деле это все равно ничего не объясняло, и они оба знали это.
– Одно меня утешает, - сказала Мигнариал, глядя в синие глубины бокала.– Это необязательно страшная смерть. Ты сказал, что на теле Юмниса не было ни единой раны. Он умер от естественных причин.– Девушка мысленно перенеслась в злополучную таверну, и лицо ее помрачнело.– Это просто.., смерть. Связь между людьми и монетами. Смерть.
Над четой юных путешественников по-прежнему нависала угрюмая тень колдовства. Она отравляла их мысли и чувства, омрачала их отношения и их сны. Она довлела тяжким грузом над самой их жизнью.
***
На
Вполне могло оказаться, что монета была связана с ним, а не с Юмнисом.
Единственный аспект этого происшествия, который Ганс и Мигнариал смогли истолковать утешительно, это то, что Ганс уж точно не имел никакого отношения к смерти этого человека. К страшной смерти неизвестного. Тень колдовства словно бы сгустилась и стала еще тяжелее. Она не давала Гансу и Мигнариал мыслить здраво, не давала спать, попросту мешала жить - и тем самым омрачала их отношения.
***
Три дня спустя Мигнариал вернулась домой, дрожа от ужаса. Она была уверена, что видела страшную смерть клиента, и это было чрезвычайно тяжело. Ганс обнял и поцеловал девушку, слегка успокоив ее, а потом решил спросить, как зовут этого человека.
Мигнариал немедленно поняла причину этого вопроса.
– Его имени нет в списке, - дрожащим голосом ответила она.– Его зовут Гантер.
Восемь серебряных монет зазвенели, высыпаясь из мешка. Ганс аккуратно разложил их в ряд, попытался еще немного успокоить Мигнариал, и предложил сходить в трактир "Зеленый Гусь". Мигнариал, немного оживившись, смахнула слезы с глаз и улыбнулась Гансу - хотя улыбка вышла довольно натянутой. Ссыпав монеты в мешок, они вышли на улицу, оставив дома котов, которые резвились на полу, словно маленькие котята.
Ганс вновь заглянул в мешок только на следующее утро, после ухода Мигнариал. Там лежало семь империалов. У Ганса подкосились ноги. Он долго сидел на кровати и размышлял, прежде чем сунуть одну монету в свой поясной кошелек. Затем Ганс надел шляпу и вышел.
На полдороге до него вдруг дошло, что ему, пожалуй, не следует снова идти к Гайсе. Ганс вообразил, какой разговор может состояться между ними:
– Человек по имени Гантер? Ну да, он был задушен, отравлен, повешен и порублен на куски вчера ночью. Что тебе известно об этом, Ганс?– Ничего. Так почему же ты пришел сюда и спрашиваешь меня о том, не умер ли вчера человек по имени Гантер?– Ну, э-э... Мигнариал вчера предсказывала ему будущее, и.., э-э.., ей показалось, что она увидела его страшную смерть. Хм-м. Ведь это случается уже во второй раз, верно, Ганс? Извини, но я думаю, что мне следует пойти и задать Мигнариал несколько вопросов. Быть может, ФСК тоже захочет поговорить с нею.– Почему?– Понимаешь, Ганс, одно дело - предсказание будущего, а совсем другое - причина и следствие. Я уверен, что эта милая девушка честно занимается гаданием, но...
Нет. Он не должен идти к Гайсе.
"И мне, и Мигни и без того хватает хлопот, не хватало еще, чтобы сержант начал в чем-то подозревать нас и взялся допрашивать Мигни. Нет. Мне надо придумать что-то другое".
Несмотря на то что время дня было совсем не подходящим для выпивки, да и сам Ганс не привык топить неприятности в кружке, однако он свернул в ближайшую же пивную. Там Ганс заказал малую порцию пива, однако так и не смог одолеть ее и в конечном итоге сдался и ушел. Никаких интересных разговоров он не услышал. Ганс вошел в другую пивнушку, но и там не узнал ничего - за исключением того, что пить пиво по утрам вряд ли войдет у него в привычку. У дверей третьего заведения Ганс постоял немного, чтобы принять как можно более непроницаемый вид, а потом вошел внутрь и попросил себе чай.
Никто не отпустил ни единого замечания на этот счет. Четыре человека, сидевших за столом возле двери, толковали о каком-то типе, который прошлой ночью выпал из окна своей комнаты на третьем этаже и забрызгал мозгами стену на несколько футов вокруг места своего падения. Ужасно. Один из собеседников, помотав головой и облокотившись на стол, сказал, что тот парень наверняка был пьян.
– Люди должны пить с умом. Нельзя напиваться по ночам и в одиночку!
– Ну ты сказанул, Коротыш, такой глупости я в жизни не слыхал! Чего нельзя делать - так это напиваться днем! Я бы, например, никогда не стал пить днем, если бы не был такой жидкой кучей конского навоза!
– А у меня есть правило - никогда не напиваться до завтрака!– сообщил третий собеседник.– Никогда!
"Во имя зрачков Ильса, - подумал Ганс.– Я сегодня еще не ел!"
Он уже терял терпение и был готов спросить, как звали погибшего, но тут Коротыш задал именно этот вопрос.
– Кто знает?– повторил один из его собеседников. Хозяин пивнушки поднял взгляд от расставленных на столе кружек и сказал:
– Гантер. Его звали Гантер. И я могу поставить последний бочонок пива на то, что его выпихнули из окна!
Ганс сглотнул дважды, но в горле по-прежнему стоял комок. Он попытался выжечь этот комок чаем, но обнаружил, что чай совсем не горячий. Так... Гантер.
– А почему вы так считаете?– спросил Ганс.
– Вот хоть один умный человек нашелся, - громко заявил хозяин.– Он переплюнул вас четверых, даже не думая об этом. И что же он пьет в это чудесное солнечное утро? Чай! Во имя Пламени, чай!– Хозяин перевел взгляд на Ганса.– Потому что люди не выпадают так просто из окон, вот почему! Кто-то выпихнул его, попомните мои слова!
– Я однажды выпал из окна, - пробормотал Коротыш.
– Если мы все, приходя сюда, будем заказывать чай, то ты, Бим, помрешь с голоду! Разве можно заработать хорошие Денежки, разливая чай?
– Ну да, умру с голоду, как же!– парировал Бим.– Я получу разрыв сердца и паду мертвым на месте, если кто-то из вас явится сюда, чтобы выпить чаю! Налить еще? Ох, погодите, вернитесь, господин хороший.., я ведь не дал вам сдачи, верно?
Но Ганс уже закрыл за собой дверь.
Он шел по улице, погруженный в свои невеселые мысли. Гантер. Ганс не стал никуда заходить, чтобы хотя бы перекусить. Он шел. Он шел по улицам Фираки и думал, думал, не замечая никого и ничего вокруг. Он ходил несколько часов и все думал, думал. Дойдя до северных ворот, он прошел сквозь них и побрел дальше. Гантер. Два раза Ганс столкнулся с людьми, и один из них продолжал ругаться даже после того, как Ганс извинился перед ним. Ганс поднял на него тяжелый взгляд и криво улыбнулся. Тогда человек решил, что принесенных извинений было вполне достаточно. Он пошел своей дорогой, а Ганс - своей. В конце концов Ганс осознал, что находится в районе, именуемом Новым Городом, и подумал - как жаль, что он не обращал внимания на те места, по которым гулял. Но затем невеселые мысли и чувство полной беспомощности перед мощью колдовства вновь одолели Ганса, и он побрел обратно к воротам. На полпути он осознал, что время уже перевалило за полдень и что он так и не рассмотрел как следует Новый Город. Желудок Ганса недовольно бурчал, напоминая ему, что он забыл еще кое-что жизненно важное.