Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
Поездка в центр Далласа заняла чуть больше двадцати минут. Коннор молча сидел на заднем сиденье машины, зная, что вскоре он может встретиться лицом к лицу с человеком, который тоже почти тридцать лет работал в ЦРУ. Хотя они никогда раньше не виделись, он знал, что идет на самый большой риск с тех пор, как он вернулся в Америку. Но если русские ожидают, что он выполнит наиболее трудное условие их сделки, он должен использовать единственную винтовку, которая была идеально пригодна для такой работы.
После еще одной поездки, во время которой все четверо тоже молчали, они остановились перед большим магазином Гардинга
Коннор огляделся вокруг. Он должен был осмотреть все быстро, неприметно, но тщательно. Через несколько мгновений он убедился, что в магазине нет никаких видеокамер.
— Добрый день, сэр, — сказал молодой продавец в коричневом пиджаке. — Чем могу быть вам полезен?
— Я собираюсь на охоту и хотел бы купить винтовку.
— Вы думаете о какой-то определенной модели?
— Да, «Ремингтон-700».
— У нас она есть.
— Мне нужны к ней некоторые модификации.
Продавец поколебался.
— Я на минутку, сэр. — Он ушел за занавеску в заднюю комнату.
Через несколько секунд из-за занавески появился пожилой человек в таком же коричневом пиджаке. Коннор был недоволен: он надеялся, что купит винтовку, не встречаясь с легендарным Джимом Гардингом.
— Добрый день, — сказал пожилой человек, пристально глядя на покупателя. — Как я понимаю, вы хотите купить «Ремингтон-700». — Он помедлил. — С некоторыми модификациями.
— Да, мне вас рекомендовал один мой друг, — сказал Коннор.
— Ваш друг должно быть, профессионал, — сказал Гардинг.
Как только было произнесено слово «профессионал», Коннор понял, что его испытывают. Если бы Гардинг не был Страдивариусом [49] оружейников, Коннор вышел бы из его магазина, не сказав больше ни слова.
49
Страдивариус — латинизированное имя Антонио Страдивари (1644–1737), знаменитого итальянского скрипичного мастера, на инструментах которого играли (и играют) многие великие скрипачи.
— Какие модификации вы имеете в виду, сэр? — спросил Гардинг, глядя Коннору прямо в глаза.
Коннор подробно описал винтовку, которую он оставил в Боготе, испытующе следя за реакцией Гардинга. Но лицо Гардинга оставалось бесстрастным.
— Я могу предложить вам, сэр, кое-что, что вас заинтересует, — сказал он, затем повернулся и исчез за занавеской.
Коннор уже подумал было, не уйти ли ему, но через несколько секунд Гардинг появился со знакомым кожаным футляром и положил его на прилавок.
— Эта модель появилась у нас недавно, после смерти ее владельца, — объяснил он.
Щелкнув застежками, он открыл футляр и повернул его к Коннору, чтобы тот мог осмотреть винтовку.
— Каждая часть изготовлена вручную, и едва ли вы найдете более совершенное изделие по эту сторону Миссисипи. — Гардинг любовно погладил винтовку. — Ложе сделано из стеклопластика, для легкости и лучшего равновесия. Ствол импортирован из Германии — боюсь, фрицы все еще делают это лучше всех. Оптический прицел — «Леопольд-10 Пауэр» с точностью до тысячной, так что вам не нужно делать поправку на ветер. Из этой винтовки на расстоянии четырехсот шагов можно убить мышку, а не только мишку. Если вы технически грамотный, то сможете на расстоянии ста ярдов изменить угол на полминуты. — Гардинг внимательно посмотрел на покупателя, чтобы определить, понимает ли он, о чем речь, но встретил невозмутимый взгляд Коннора. — «Ремингтон-700» с такими модификациями покупают только самые понимающие покупатели, — закончил он.
Коннор не стал вынимать запасные части из их ячеек, опасаясь, что Гардинг поймет, насколько он понимающий покупатель.
— Какая цена? — спросил он, впервые поняв, что не имеет представления, сколько может стоить «Ремингтон-700».
— Двадцать одна тысяча долларов, — ответил Гардинг. — Хотя у нас есть и стандартная модель, если…
— Нет, — сказал Коннор. — Эта меня устроит.
— А как вы будете платить, сэр?
— Наличными.
— Тогда я попрошу у вас какое-нибудь удостоверение личности, — сказал Гардинг. — Боюсь, сейчас у нас много всякой канцелярщины, с тех пор как закон Брэйди был заменен законом о регистрации…
Коннор вынул вирджинские водительские права, которые накануне купил у карманника в Вашингтоне.
Рассмотрев водительские права, Гардинг сказал:
— Теперь, мистер Редфорд, вам нужно только заполнить вот эти три анкеты.
Коннор написал имя, фамилию, адрес и номер социального обеспечения помощника управляющего обувным магазином в Ричмонде.
Пока Гардинг вносил эти данные в свой компьютер, Коннор пытался выглядеть как можно более беззаботным, но втайне молился, чтобы мистер Редфорд за последние сутки еще не сообщил о потере своих водительских прав.
Неожиданно Гардинг взглянул на Коннора.
— Это двойная фамилия? — спросил он.
— Нет, — без запинки ответил Коннор. — Мое имя — Грегори. Моя мать очень любила Грегори Пека.
Гардинг улыбнулся.
— Моя тоже.
Еще через несколько минут Гардинг сказал:
— Теперь, кажется, все в порядке, мистер Редфорд.
Коннор повернулся и кивнул Романову, который подошел к прилавку и вынул из внутреннего кармана толстую пачку денег и долго отсчитывал сотенные бумажки. Отсчитав двести десять, он протянул их Гардингу. То, что, как надеялся Коннор, будет выглядеть обычной покупкой, Романов сразу же превратил в пантомиму. Телохранители могли бы с таким же успехом стоять на улице и продавать билеты на представление.
Гардинг выписал квитанцию и вручил ее Коннору, который вышел, не сказав больше ни слова. Один из телохранителей схватил винтовку и выбежал из магазина на тротуар с таким видом, как будто он только что ограбил банк. Коннор сел в БМВ, подумав: «Интересно, можно ли привлечь к себе больше внимания?» Машина тронулась с места и влилась в уличное движение, издав какофонию гудков. «Да, — подумал Коннор, — явно можно». Он молчал, пока водитель, превышая все мыслимые пределы скорости, несся к аэропорту. Даже Романов начал выглядеть обеспокоенно. Коннор быстро обнаружил, что новая мафия в Соединенных Штатах все еще ведет себя довольно дилетантски по сравнению с ее двоюродными братьями из Италии. Но сколько времени им потребуется, чтобы догнать итальянцев? И когда они их догонят, Боже храни ФБР!