Одиночество среди звезд
Шрифт:
— Та самая, баасу, — неожиданно поклонился Мерван, вступая в разговор, — да позволено будет сказать, это та самая Алиса. Не изволите ли вы, всемогущая госпожа, разделить с нами рассвет и трапезу? Простите мою наглость…
— Пожалуй, это будет забавно, — кивнула крири, с любопытством глядя на Алису, — а ты, механический рыцарь, расскажешь о вас. И о том, почему скованы руки у этого дитя.
Алиса дремала, положив голову на мягкий подлокотник кушетки. На террасе, укрытой от посторонних взглядов, тихо беседовали Мерван Атра и сиреневокожая крири по имени Наам.
Алиса
…Она снова бродила по сумрачным, чуждым коридорам корабля, ища выход. И снова сражалась голыми руками и разумом с кошмарными тварями, ни на что не похожими. Черные извивы чужеродной плоти покрывали стены коридоров и главного зала, где она, в конце концов, очутилась. Сами стены этого места источали бесконечную тоску и одиночество, безысходность, которой не было названия.
Гигантский лежак в центре зала был пуст. Он более всего напоминал скелет гигантского монстра, на чьих ребрах ещё оставались ошметки черной гниющей плоти. Вокруг ложа лежали мертвые и умирающие существа самых разных рас и видов. Среди них она увидела ребенка имфи, совсем кроху, ещё живого и наполовину объеденного черной смолистой жижей. Он смотрел на неё, шевеля обглодками рук, пытаясь дотянуться. Алые слезы катились по измученному личику. Алиса, плача, опустилась рядом, пытаясь вырвать бедняжку из объятий кошмара, но черная дрянь заскользила уже по её рукам, обжигая, сжирая, подобно кислоте. Она успела лишь свернуть шею бедному малютке, избавив его от страданий. А потом смотрела, как под воздействием черной жижи обнажаются кости её рук…
Алиса открыла глаза, сев и прижав к груди скованные руки. Пот струился по лицу и телу, сердце бешено дергалось в груди. Она придвинулась к Мервану и прислонилась головой к его плечу.
— Злые сны терзают тебя, — нежный голос крири согнал последние отголоски ужаса и боли, — злые сны, что видит тьма внутри тебя, дитя.
— Я справляюсь с этой тьмой, — Алиса потянулась за высокой колбой, в которой плескалось золотистое вино из одуванчиков, — пусть не всегда, но…
— Храброе сердце, — леди Наам помогла ей налить вино в бокал, — храброе и чистое сердце. Фрейр Атра рассказал нам историю твоей жизни и деяний. Многое мы слышали из разных уст и мыслей о тебе, но было и то, что узнали лишь из его слов. Это любопытная история, такая, как мы любим. И наши сердца переполнены сочувствием и желанием помочь.
— Не удивляйся, — Мерван с улыбкой принялся наполнять её тарелку, — баасу Наам лишь одна из Артхаани, многих в едином и единого во многих. Такова суть благородных владык Амельрейна.
— Амельрейна? — удивленно спросила Алиса. — Так вы из Столицы?
— Проще будет сказать, крири — истинные повелители Амельрейна, власть в котором была узурпирована Императрицей, — Мерван сделал уважительный знак, коснувшись лба, губ и сердца, — и нам, возможно, повезло больше, чем мы могли надеяться, Алиса. Баасу Наам и её Артхаани изволили проявить милосердие и подать одну идею.
— Суд, насколько нам известно, должен состояться сразу по прибытии на Амельрейн, и будет он закрытым, — задумчиво промолвила прекрасная крири, — вы отправитесь вдвоем. Императорский Артхаани будет присутствовать там в лице нашего блистательного сородича Эмраати. Это даст вам шанс быть выслушанными. Более не могу ничего обещать вам, но ты, механический рыцарь, знаешь, что говорить и делать.
Мерван поднялся, обошел стол и преклонил колено, взяв руку крири и коснувшись тонкими сиреневыми пальцами своего лба. Алиса припомнила, что этот жест означал форму повиновения у многих рас Центра. Она смотрела на бледное от волнения лицо наемника и где-то глубоко, в самой глубине её сердца, рождалась надежда.
========== 6. Прибытие ==========
Шляпник ободряюще сжал плечо Чешира и шагнул в открывшуюся воронку. Сидевший в кресле с кляпом во рту и связанными руками оператор опасливо косился на крылатого исполина, не рискуя оказывать даже мало-мальски приличного сопротивления. Чешир его очень понимал.
— Твоя очередь, — сказал Деро, когда воронка восстановила потенциал, — найдите её, удачи вам. А я тут присмотрю, чтобы никто не навредил. И помни, любовь моя, тебе достаточно лишь подумать обо мне, чтобы я пришел.
Чешир в последний раз улыбнулся ему и шагнул в светящийся портал. Встали дыбом волосы на теле и слегка расфокусировалось зрение, как всегда при переходе. Он едва не врезался в широкую спину Шляпника, который задумчиво разглядывал расстилающийся внизу гигантский парк из алых скал и деревьев, чьи кроны были цвета старого золота. Чешир потер шею, все ещё ноющую после инъекции корректора.
…Это было начало их пути через переходы сотен миров. Какие-то занимали у них несколько минут, а к каким-то приходилось идти несколько часов. Шляпник и Чешир с ног валились от усталости, но не желали и думать об отдыхе. Больше всего их обоих страшила мысль — не успеть. В каждом из миров, где им удавалось добраться до новостной панели, они искали новости о Верховном Суде. Но новостные блоки были о чем угодно, только не о том, что должен состояться суд над преступницей Алисой Лидделл.
День, второй, третий. Шляпник свалился без сил примерно в полусотне прыжков до Амельрейна. Чешир сам еле держался на ногах. Приходилось признать, что отдых нужен им. В подобном состоянии они и себя не могли бы защитить, не говоря уже об их малышке.
— Ладно, передохнем немного, — сказал Чешир, помогая Шляпнику дотащиться до сонной поляны и укладывая его в мягкую открытую капсулу для отдыха, каких было порядочно на этой планете в свободном доступе. Забравшись в соседнюю капсулу, он уснул мгновенно.
Когда они проснулись, розовое солнце зашло, а на востоке поднялась исполинская горячая планета, чей алый свет был вполне достаточным для дальнейшего путешествия. Отдохнувший Шляпник заметно приободрился и повеселел, да и Чешир чувствовал себя намного лучше.
Они продолжили путь и по прошествии нескольких часов оказались у спонтанного портала, ведущего на Планету Богов. Взявшись за руки, они шагнули в него…
— Императорский дворец, — сказал Шляпник, глядя вниз, на циклопический дворцовый комплекс, сотканный из пурпура и ослепительной белизны, — где-то там наша малышка.