Одиночка. Жизнь сильнее смерти
Шрифт:
– И как только у тебя это получается, – проворчал полковник, задумчиво поглядывая на него. – Кто же тебя учил такому?
– Самому бы знать, – привычно отговорился Елисей. – Но вы мне не ответили.
– А чего тут отвечать, – вздохнул полковник. – Прав ты. Опять прав. И нужен ты мне не столько тайники искать, хотя и это тоже, конечно, а больше всего мне нужна твоя наблюдательность. Умение замечать то, чего другие не видят.
– И за кем я должен буду наблюдать? – не понял Елисей.
– Ты в игру вступишь, когда мои люди отработают. Для
«Блин, я тебе что, детектор лжи, что ли?» – возмутился про себя парень, все еще не понимая конечной цели этого предприятия.
– Я донос тот, от вольноопределяющегося, хорошо помню. Он тогда написал, что ты за лицом того британца внимательно наблюдал и по каким-то только тебе заметным признакам понял, что он не тот, за кого себя выдает.
– Ну, так это старая наука. Еще монахами иезуитами придуманная. Кажется, она физиогномика называется, – протянул Елисей, делая вид, что вспоминает сложное название.
– Вот-вот. Только я про ту науку слышал, а ты про нее знаешь. Как так, не объяснишь? – бросил он на парня острый взгляд.
– Александр Савич, ну вы же знаете. Не помню я ничего про учение свое. Как отрезало, – вздохнул парень, огорченно покачав головой. – А вот почему ваша служба такой полезной штукой пользоваться не желает? – быстренько перевел он стрелки.
– Желает, да только мастеров таких, чтобы умели этому правильно обучить, днем с огнем не найти. Не иезуитам же нам кланяться, – развел полковник руками.
– Да уж, этим лучше не надо, – презрительно фыркнул Елисей.
Карета подпрыгнула на ухабе, и парень, чтобы не уронить винтовку, привычно прижал ее локтем.
– Гранаты твои от таких подпрыжек не рванут? – сменил тему полковник, кивнув на вещмешок.
– Не должны, – равнодушно отмахнулся Елисей. – Я их чистым исподним обложил.
– Успокоил, – вдруг расхохотался полковник, разом растеряв всю свою серьезность.
Ночевать они встали на постоялом дворе в большом селе под звучным названием Георгиевское. Елисей, едва услышав это название, тут же сделал стойку, проведя параллель с городом Георгиевском своего времени. Но сколько он ни крутил головой, высматривая хоть что-то, что могло бы напомнить ему знакомые места, так ничего и не нашел. Просто большое южное село, живущее своим миром и не обращающее внимания на то, что творится за околицей.
Единственное его достоинство, что построено оно было на перекрестке двух торговых трактов. Так что треть жителей села кормились именно с дороги. Тут даже свой базар был, на который съезжались жители окрестных поселений. Карета вкатилась на подворье, и седоки, выбравшись наружу, принялись разминать кости, прохаживаясь по двору. Десяток казаков, сопровождавших карету, соскочили с коней и принялись вываживать их, давая остыть.
Глядя на них, Елисей только удрученно вздохнул. Езда в карете давно уже заставила его пожалеть о своей ране. Будь его воля, он бы с удовольствием передвигался верхом на своем Буяне, а не трясся бы в этой неуклюжей коробке.
– Что, завидуешь? – понимающе усмехнулся полковник, заметив его взгляд.
– Угу, не будь раны, я бы верхом поехал, – кивнул парень, машинально потирая бок.
– Неужто болит еще? – удивился контрразведчик.
– Если чем тяжелым занимаюсь, ныть начинает еще, – нехотя признался парень.
– А травница твоя что говорит? – не унимался полковник.
– Сказала, пройдет, – снова вздохнул парень.
– Ладно, не переживай. Все одно нам с тобой еще многое обсудить надо. Так что верхом бы у тебя все равно не получилось, – усмехнулся полковник, хлопнув его по плечу. – Пошли вовнутрь. Есть уже хочется, – с улыбкой признался он, направляясь к крыльцу.
Елисей испустил еще один страдальческий вздох и покорно последовал за контрразведчиком. Пройдя в обеденный зал, или бог его знает, как оно тут у них называется, парень с интересом осмотрелся и одобрительно хмыкнул. Зал был большим, светлым, с потолком, беленным известью. К огромному удивлению парня, тут явно пользовались не свечами, а лампами. Во всяком случае, нигде не было видно сажи или нагара.
Хозяин заведения, очевидно уже предупрежденный кем-то из сопровождения, поспешил лично встретить знатных гостей. Вежливо поклонившись полковнику, он с недоумением оглядел парня и отвесил ему поклон заметно скромнее, чем контрразведчику. Хозяин явно не понимал, как воспринимать молодого казака, который умудрялся на равных держаться с офицером в немалом чине.
Глядя на его мучения, Елисей только злорадно усмехнулся про себя и, ткнув пальцем в стол в дальнем конце зала, решительно предложил:
– Александр Савич, давайте вон там сядем. И зал видно, и из окна не дотянутся, ежели что.
– А что ежели что? – с интересом уточнил полковник.
– Ну, про дальний выстрел я вам как-то рассказывал, – пожал Елисей плечами, направляясь к выбранному столу.
Хозяин постоялого двора аж поперхнулся от такого заявления. Полковник, сообразив, о чем он говорит, с сомнением покосился в окно и, покрутив головой, последовал за ним. Елисей, усевшись спиной к стене, осмотрелся и, повернувшись к хозяину, спросил:
– А меню у вас тут подают?
– Простите-с, но меню не имеем-с, – протянул мужик с заметной растерянностью.
– Ну, тогда хоть расскажите, что есть, – аристократично махнул парень рукой.
– Э-э, щи суточные, уха из стерляди, борщ с пампушками, – принялся перечислять хозяин. – Из закусок холодца могу предложить, есть караси в сметане, заяц печеный, порося с кашей. Пироги с ягодой, халва тоже имеется, шербет подать можем. Квас, сбитень, чай, само сбой. Кофий также имеется, – явно сев на своего любимого конька, важно приосанился хозяин.