Одиночка

Тельке Вернер

— Однако, доктор, с зубом все в порядке.

— Конечно же! — ответил Шлихтинг и, опустив шприц, отступил назад. По лицу его блуждала неопределенная улыбка. — Я правильно понял вашу боль, господин Вебер. Но внизу, шестой справа, там у вас действительно острое воспаление корня.

Теперь удивился Вебер. Его язык тут же метнулся к зубу.

— Если хотите, я его удалю, — предложил Шлихтинг.

— Благодарю вас, — бросил Вебер. — Но как раз от вас мне не хотелось бы получить помощь.

Резким движением он

сорвал с шеи салфетку и поднялся с кресла. Некоторое время они стояли совсем близко друг от друга, и Вебер, не отрываясь, смотрел на шприц. Он видел бесцветную жидкость и испытывал огромное искушение выхватить шприц, чтобы отправить на исследование его содержимое. Но, подавив в себе это желание, он развернулся и направился к выходу. Не спеша, пересек приемную, сорвал на ходу пальто, висевшее на стуле. Но тут дорогу ему преградила медсестра.

— Вы должны заплатить за обследование, — твердо сказала она.

Детектив улыбнулся:

— Совершенно верно. Пришлите счет в отель.

Выйдя на улицу, Вебер повернул к Рыночной площади. Ходьбы туда было около десяти минут, и он решил воспользоваться ими, чтобы привести в порядок свои мысли.

«Кто такой Шлихтинг? Не скрывается ли за ним разыскиваемый Флюгер? Ведь такое возможно! Конечно, самое быстрое и самое верное средство идентифицировать Флюгера — это воспользоваться оригиналами документов Геердтса. Если он и в самом деле возил негативы с собой, а преступник не нашел их, то они должны находиться где-то в номере гостиницы. Если они не будут найдены, то останется последняя надежда, что Геердтс хранил их в своей квартире в Гамбурге, которую снимал вместе с матерью. Однако покидать Рендсхаген мне не велено, что, естественно, затруднит поиски. Значит, надо, не откладывая, связаться с Викторией, чтобы она переговорила с матерью Геердтса».

Детектив поздно заметил человека, следовавшего за ним. Остановившись перед витриной, он вгляделся в отражение мужчины, двигавшегося по противоположной стороне улицы. Увидев, что тот задержался у киноафиши, Вебер улыбнулся. Мысли его снова вернулись к Шлихтингу.

«Врач спрашивал о фотографиях Флюгера. То были целенаправленные вопросы, как и о негативах. Видимо, они очень интересовали его. Далее, если предположить, что Шлихтинг — Флюгер, это значит, что убийца Геердтса негативы тоже не нашел».

Вебер пересек Рыночную площадь и оказался перед входом в отель «Ландскнехт». Но в гостиницу он не зашел, а направился вдоль квартала до угла площади, свернул в проулок, дошел до въездных ворот, которые он видел из окна своего номера, и оказался во дворе отеля. Уже смеркалось, и Вебер с трудом узнал прилепившийся к зданию сарайчик.

«Не стоило большого труда взобраться на его крышу, а оттуда через окно попасть в номер, — подумал он. — К тому же дело облегчалось тем, что к стене сарайчика прикреплена крючьями длинная лестница».

Пройдя

узким коридором мимо туалетов, Вебер оказался перед дверью и, распахнув ее, попал прямо в ресторанчик гостиницы. Он едва узнал его, поскольку обстановка сильно изменилась: народу было полно, стоял неимоверный шум, алкоголь лился рекой. Вебер с трудом пробрался к стойке бара. За ней с раскрасневшимся лицом стоял владелец отеля и разливал по кружкам пиво.

— Кажется, дела идут неплохо! — обратился к нему детектив.

— Жизнь продолжается, — сияя, ответил владелец отеля. — Хотите выпить чего-нибудь?

— Доорнкаата.

— Будет сделано! — Он жестом подозвал одного из официантов, затем, вытаскивая бутылку из холодильника и наливая две рюмки, добавил: — После обеда я отрывался от этих кранов только раз и только для того, чтобы присоединить в погребе новые бочки. Первый наплыв — словно толчок к начинающейся лавине.

Они выпили. Хозяин отеля достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой.

— Ну и как? Вы останетесь здесь до конца?

— Такого я еще не видел. — Вебер огляделся вокруг.

— Тогда вы многое пропустили, — сказал парень, сидевший рядом с ним на высоком стуле. — Каждый год здесь полно народу.

— Как карнавал в Кёльне, — усмехнулся его приятель. — В каждом городе свои аттракционы.

Оба парня походили на посетителей, заскочивших в это заведение, чтобы пропустить по рюмке шнапса и кружке пива. Их замечание не выглядело провокационным, более того, оно прозвучало почти доброжелательно на их широком гольштейнском диалекте, но все же задело хозяина отеля, и он встрял в разговор:

— Я уже говорил вам, сегодня у нас спецобслуживание!

— Ладно! — отпарировал парень, вступивший в разговор. — Мы же знаем, что наши деньги вам не нужны, когда у вас… это общество!

— Допивайте свое пиво и выметайтесь! — зло бросил им владелец отеля.

Парень оттолкнул кружку с такой силой, что пиво расплескалось через край.

— И пиво какое-то безвкусное. — Брошенные им несколько монет покатились по прилавку. Оба поднялись и пошли к выходу.

— Вчера вечером, — обратился Вебер к владельцу отеля, — когда я заходил сюда, было не так оживленно. Может быть, вы припомните, не выходил ли кто-нибудь из посетителей на улицу?

— Каких посетителей?

— Из тех, кто играл в карты.

— А, тех! — Владелец отеля отрицательно покачал головой. — Нет, никто из них не выходил. Видите ли, господа начинают партию всегда в восемь часов, а вы пришли в половине девятого. За это время они выпили лишь по одной кружке пива.

Владелец отеля снова наполнил рюмки.

— Нет, на улицу никто не выходил, — задумчиво, будто пытаясь что-то припомнить, произнес он. — Да, один из них пришел через этот вход. Он проходит через двор каждый раз, поскольку ему так удобнее.