Одиночка

Салах Алайна

Я ровным счетом ничего не понимаю. В последний раз, когда Дима и Адиль находились в одной комнате, они хотели друг друга убить, а сейчас Дима практически делает ему комплимент.

— Короче, я выхожу на хер. — Это снова Роберт. — Никаких нервов не хватает. Димас, зайдешь вместо меня?

Я резко поворачиваюсь, чтобы продемонстрировать свое неодобрение, и натыкаюсь на прищуренный взгляд Адиля, который, впрочем, моментально перебирается на Диму. Ярко-очерченный рот иронично кривится.

— Садись, чего ты. Эти трое играть вообще

не умеют, а у Андрюхи все карты на лице написаны.

За столом прокатывается раздраженное бормотание. Вот поэтому с Адилем мало кто близко общается. Ему ничего не стоит озвучить вслух то, что принято говорить за спинами.

Я же снова ощущаю недоумение. Он обращается к Диме, но в тоне тоже нет враждебности. Он скорее приятельски-шутливый.

— Да не-е-е, покер — это мимо меня, — непринужденно отвечает Дима. — А Андрюху я в воскресенье в футбол разделаю.

— Разделаешь, ага, — со смехом фыркает Андрей.

У меня голова идет кругом. Что происходит? Ничего не понимаю.

— И что это было? — спрашиваю уже после, когда мы с Димой, оставив импровизированное казино, перемещаемся на диван в гостиной.

Он в недоумении вскидывает брови:

— Ты про что, зай?

— Про тебя и Адиля. Вы когда успели так подружиться? Насколько я помню, в последнюю встречу вы убить друг друга были готовы.

— Про подружиться ты, положим, преувеличила. — Издав смешок, Дима гладит мои волосы. — Мы же с ним виделись после этого и нормально пообщались. Оба бухие были — с кем не бывает. Он за матерью вернулся ухаживать. На ноги ее поставит и опять уедет. Долго терпеть не придется.

Адиль скоро уедет? Тогда для чего сказал, что никуда не собирается? А впрочем, это не мое дело. Слишком много мыслей о человеке, который безвозвратно остался в прошлом.

— Пойдем спать? — Потеревшись носом о его щеку, я встаю и тяну Диму за собой. — Вставать рано.

Дима не сопротивляется и, поднявшись с дивана, идет следом. С ним мне комфортно: он редко спорит и мои желания для него в приоритете.

* * *

— Люблю тебя, — хрипло стонет Дима, толкая на себя мои бедра. — Ты такая узенькая там… Такая мокрая…

Я закрываю глаза, отчаянно стараясь не сбиваться с правильного настроя. Призраки Адиля и той стриптизерши все еще присутствуют здесь, хотя наша постель и выглядела нетронутой. Разве не странно заниматься здесь сексом после них? Него? Мысли… Мысли… Они мешают. Некстати вспоминается, что в постели Адиль почти не разговаривал. За него говорили прикосновения. Секс был зеркалом наших отношений: всегда на грани эмоций, всегда в миллиметре от взрыва.

— Ты кончила?

Зажмурившись, мотаю головой. Обычно у меня нет проблем с развязкой, но сейчас никак не получается ееускорить. Чувствую, что Дима близко, но сдерживается ради меня, поэтому спустя пару минут, сжалившись над ним, впервые симулирую оргазм.

— Воду забыли взять. — Облизав пересохшие губы, я нащупываю на кровати

сброшенные пижамные шорты. — Схожу. Тебе взять?

Дима лениво качает головой. От сна его отделяют какие-то несколько минут. После секса он всегда быстро засыпает.

Натянув футболку, я выскальзываю за дверь. В доме тихо, лишь с цокольного этажа доносится приглушенная вибрация мужского разговора. Часть гостей разъехалась, часть — успела лечь спать.

Помня, что вода есть в холодильнике, я захожу на кухню и вздрагиваю всем телом. За столом, глядя в телефон, сидит Адиль.

— Я за минералкой, — смущенно бормочу, когда он поднимает глаза.

Еще никогда мое тело не было настолько чувствительно к тому, что на нем надето. Отчетливо ощущаю участки кожи, которых касаются края коротких хлопковых шорт, чувствую, как футболка трется о напряженные после секса соски.

Выдернув воду с боковой полки холодильника и крепко зажав ее в руке, я разворачиваюсь. Взгляд Адиля покидает экран телефона и, небрежно царапнув мою грудь, спускается на ноги.

— Что, стриптизерши не хватило? — огрызаюсь я, быстро шагая к дверям кухни.

— Все еще зациклена на мне.

Вспыхнув, стискиваю зубы. Это был не вопрос. Утверждение. Просто слов нет… Вот это самомнение. С чего он взял?

Повернувшись, но не глядя на него, я холодно выплевываю:

— Ты сегодня наглядно продемонстрировал свой уровень. Выше тебе не светит.

Выйдя из кухни до того, как смогу услышать ответную колкость, влетаю прямиком в Роберта.

— И куда это мы такие резкие бежим? — усмехается он, ловя меня за плечи.

— Подальше от твоего пьяного друга, — буркаю я, отчего-то начиная злиться и на Робсона тоже.

— Адиля? — Роберт непонимающе смотрит поверх моего плеча. — Ты что-то путаешь, зайчонок. Он вообщене пьет.

Глава 9

— Ты же в сорок шестую, девушка? — Старушка лет семидесяти взирает на меня с недоверием. В ее морщинистой руке зажата свернутая вдвое газета, в ногах их стоит целая упаковка.

— Да, туда, — подтверждаю я и для чего-то демонстрирую пакет с продуктами, купленными для отца.

— Письмо передай Сергею тогда. — Она впихивает мне в руку длинный бумажный конверт с банковскимлоготипом и, сощурившись, шарит выцветшими глазами по моему лицу. — Ты ведь дочка его, да?

— Да, я его дочка. Письмо передам. Газету давайте тоже.

Забрав почту, я продолжаю свой путь на нужный этаж, взбегая по узким лестничным пролетам, пропахшим кошачьей мочой и старостью. Когда приезжаю сюда, невозможно всякий раз не дивиться контрасту этого места с теми, в которых я привыкла находиться сейчас: будь то квартира Димы либо моя собственная. Часть входных дверей до сих пор обиты дерматином, пересеченным проволочными ромбами, а на старой потолочной побелке виднеются обожженные пятна — следы вандализма десятилетней давности.