Одиночная кампания

Заклинский Анатолий Владимирович

— Важно не то, зачем ты прибыл сюда, и каким ты был тогда. Важно то, что ты будешь делать сейчас. Ты можешь помочь нам.

— Я надеюсь, что всё, что было у нас, это не изощрённый способ меня завербовать? — шутливо спросил я.

— Нет, — тихо ответила она.

— Хорошо.

— Я по-прежнему боюсь, что когда ты вспомнишь, всё изменится. Я боюсь тебя потерять.

Эти слова были особенно приятными. Я тоже испытывал к ней сильную привязанность, возможно даже нечто большее, но старался не думать об этом. А по сути то, что сейчас происходило, если

говорить грубо, было всего лишь приключением, которому однажды суждено закончиться, и что будет дальше, после этого? Я не знал. Мне тяжело было принимать подобные решения, не зная совершенно ничего ни о себе, ни о своей прошлой жизни. Может быть, если бы я всё помнил, то относился бы хладнокровно и к ней, и ко всему остальному. И уж конечно, я не сомневался в том, что хотел выполнить это задание — слишком дорого эта высадка обошлась, чтобы в составе группы был кто-то неуверенный в правильности своих действий.

Она крепко обнимала меня, прижималась, и от этого становилось ещё тяжелее. И дело даже было не в предвкушении выбора, который мне, возможно, придётся сделать. Я не хотел терять её, но в то же время я знал, что и свои обязанности забывать нельзя, потому что связаны они не только со мной. Но самой тяжёлой стала мысль о том, что если и вправду всё это лишь для того, чтобы перетянуть меня на свою сторону? Это было бы очень подло, и поэтому даже в расчёт брать такой вариант развития событий не хотелось.

В конце концов, глупо было загадывать заранее. Может статься, что все проблемы разрешатся сами собой. Почему-то придумать самый плохой вариант развития событий я сумел. Но придумать хотя бы один хороший я почему-то не старался. А зря, очень зря, возможно, именно по этому сценарию и будут развиваться события. С этими мыслями у меня на душе стало немного легче.

Я поцеловал её и пожелал доброй ночи. Она ответила мне тем же. Возможно, ей понравилась эта земная традиция. Хотя, они всего лишь забыли её, но не утратили подсознательного её понимания.

Закрыв глаза, я погрузился вглубь себя, интуитивно пытаясь найти в мозгу какие-то воспоминания или хотя бы их обрывки, чтобы разрешить дилемму, стоявшую передо мной, но ничего не выходило. Я не заметил, как заснул.

16

Когда я проснулся, то понял, что её рядом со мной нет. Я резко вскочил и повернулся. Я ощутил себя очень паршиво, и мне даже стало немного страшно. Пожалуй, впервые настолько страшно за время моего пребывания на этой планете. Я огляделся, но её нигде поблизости не было.

Встав, я сразу бросил взгляд на компьютер, управлявший сенсорами. Он был переведён из режима слежения в режим ожидания. Видимо, как отключить их полностью, она не догадалась, но и этого переключения было достаточно для того, чтобы сенсоры не забили тревогу, когда она уходила.

Я перебрал все мысли. Внутри у меня была паника. Если рассуждать логически, она уже могла успеть навести на меня кого-то из своих друзей, а это значит, что я в опасности. К счастью, моё оружие и снаряжение были на месте.

Не было только её небольшого рюкзака. Для неё перенос большой поклажи был невыполнимой задачей.

Я встал и быстро оделся. Со временем мой страх внутри успокаивался. Если они ещё не здесь, я не в их плену, и я обладаю оружием и снаряжением, то я смогу спрятаться, выжить, и даже победить. На фоне этого куда более страшным казалось то, что я потерял её. Что всё, что было до этого, было лишь ложью, чтобы усыпить моё внимание, а после сбежать? От этого было не то что страшно, но горько и обидно. А ведь я действительно доверял ей. Как же опрометчиво это было. Даже думать об этом не хотелось. Я собрал своё снаряжение в рюкзак и уже был готов выдвигаться, как вдруг услышал шаги в стороне.

Автоматическим движением я снял своё оружие с предохранителя и приготовился стрелять, но, повернувшись, увидел её, всё такую же спокойную и добрую. Именно снисходительная доброта была в её скромной улыбке сейчас.

— Ты куда-то собрался? — спросила она, — мы ведь ещё не завтракали.

Я понял, как нелепо выгляжу со стороны. В одной её руке был тот самый маленький лук, а в другой три свежедобытых птицы, довольно крупных.

— Это наш завтрак? — спросил я.

— Конечно. Можно было обойтись и одной, но когда у нас ещё появится возможность поохотиться?

— Ты бы хоть предупредила, — сказал я, снимая рюкзак и оружие.

— Ты очень красиво спишь. Мне жалко было тебя будить. Поэтому я отключила твой компьютер, боясь, что у тебя на этот сигнал реакция мгновенного пробуждения.

— Что есть, то есть.

— Значит, я правильно всё сделала.

— Я бы мог тебе помочь, — сказал я, кивнув на птиц.

— Нет. Одной мне проще. Я, правда, давно этим не занималась, но всё ещё помню, как что делается, — спокойно улыбнулась она.

— А я думал, для чего тебе этот лук, — улыбнулся я, — никого серьёзного им не убить, даже если нет брони.

— Можно стрелять ядовитыми стрелами, да и другие преимущества у него есть.

— Кстати, как там обстановка? Сюда точно никто не придёт?

— Нет. Я же говорю, это место проклятое. Здесь поблизости даже животных трудно встретить.

— Но ты ведь не боишься ходить сюда.

— Мемонцы учат не верить в то, что говорят про эту долину. От этого я немного побаиваюсь, но сколько раз была здесь, и ничего. И в этот раз ничего не произошло.

Она аккуратно уложила птиц на траву.

— Ты не мог бы развести огонь, пока я их разделаю?

Я собрал недогоревшие угли вчерашнего костра, поверх положил несколько веток, которые собрал в округе и поджёг при помощи зажигалки.

— А ты неплохо справляешься, — сказал я, увидев, как она орудует небольшим ножом, — кстати, я никогда раньше не видел у тебя эту штуку.

— Это последнее оружие, которым стоит пользоваться. Оно есть у каждого из нас.

— Что-то оно не помогло твоему другу в тот раз сбежать.

— Это не твоя блестящая штука — она кивнула на плазменный клинок, — у нас таких нет.