Одиночный выстрел
Шрифт:
– Я же вас предупреждал, что они очень сильны… – напомнил Бекет, следя за тем, чтобы робот не съехал по скользкой дороге в кустарник.
– Дык все помнили, но, когда драка завязалась, сам знаешь…
– Не знаю, я всегда себя контролирую, – недовольно буркнул Бекет. – Сколько потеряли?
Тревис вздохнул и ответил:
– Пятьдесят семь убитыми. Но я считаю – хорошо отделались.
– Ну, в общем, ты прав, – согласился Бекет, понимая, что при огневой мощи «куксдога» солдат у прелата могло вовсе не остаться.
– Три месяца назад возле
– Против Илкнеров? – уточнил Бекет.
– Ну да. Они потеряли на полсотни меньше, зато мы победили…
– Слушай, видеть не могу, как кровоточат порезы на твоей голове. Вот, возьми…
Бекет одной рукой открыл крышку стенной аптечки и выдернул перевязочный пакет.
– Приведи себя в порядок.
– А что это? – не понял Тревис, вертя сверток в руках.
– Нитку видишь?
– Вижу.
– Дерни за нее…
Тревис дернул, и сверток в его руках развернулся в небольшой поднос с кармашками, из которых торчали непонятные ему вещи.
– Вот это бинт! Голову перевязывать! А вот это антисептик – обрабатывать раны, понял?
– Нет!
– Сначала смажешь раны и смоешь кровь вот этим, а потом перебинтуешь. Неужели не ясно?
– Теперь ясно… А вот это что?
– Зеркало, чтобы видеть, что бинтовать.
– Ух ты! А можно я его потом заберу?
– Можно. Считай, что разбойники сделали тебе подарок.
Внезапно земля под опорами вздрогнула от сильного взрыва, ударная волна пронеслась по вершинам деревьев и на корпус «куксдога» обрушился дождь из прошлогодних шишек и сухих веток.
– Что это? – испуганно спросил Тревис.
– Это привет от наших врагов, – ответил Бекет, оценивая силу удара. Скорее всего это была торпеда «КХ» с двухсоткилограммовой боевой частью. Как он и предполагал, пираты дистанционно включили аварийный маяк, а потом навели на сигнал торпеду. Бекету это было на руку, ведь какое-то время враги будут думать, что «куксдог» уничтожен. Потом, разумеется, они отправят на место разведчиков и те узнают правду, однако пока время работало на него.
– Куда дальше? – спросил он, останавливая машину перед двумя расходящимися просеками.
– А вон, мимо орешника и под горку, – пояснил Тревис.
– О’кей.
– Чего?
– В смысле – я тебя понял.
55
Несмотря на то что колеса броневиков были устойчивы к повреждениям, скачка на изуродованных покрышках солдатам удовольствия не доставляла. Система жизнеобеспечения исправно гоняла воздух, однако вонь от серного дыма держалась на удивление стойко, смешиваясь со сладковатым запахом противопожарной пены. Ее в отделении было едва ли не по колено.
– …как поняли меня, база?! Атакован в квадрате пятнадцать – тридцать девять! – не переставая, кричал в микрофон Чумаченко, хотя сигнал о нападении приняли в тот самый момент, когда Сандерс ударил по кнопке «аварийный вызов».
– Да заткнись ты, наконец, позывной Гагара, мы уже «маскоты» навели на цель! – проревел в эфире диспетчер с «Пифии».
– Вас понял, – ответил бригадир и с минуту тупо таращился перед собой, держась руками за стенки, чтобы не удариться. Вскоре до него дошло, что какой-то «мыльный зад» из дежурной смены оскорбил его при солдатах в прямом эфире.
– Да я тебя, суку, по стене размажу! – не слишком уверенно пригрозил Чумаченко и покосился на своих пехотинцев.
Дошли ли его угрозы до диспетчера, было неизвестно, но то, что отделение ничего не слышало, было очевидно. Двое пехотинцев после столь жаркого приема все еще находились в беспамятстве – им досталось по головам дубинами. Досталось и Чумаченко, но удар пришелся по касательной. А еще, он хорошо это запомнил, нападавшие лупили точно по оружию. Он сам едва не лишился автомата, но все же сумел поднять его с земли, значит, у кого-то в отделении «ранкеров» могло и не оказаться.
Бригадир с трудом поднял закопченное стекло забрала и стал осматриваться. Пена на полу успела осесть, и в результате тщательного осмотра удалось выяснить, что отсутствуют три единицы штатного оружия.
– Эх, канальи… – глухо выругался Чумаченко, и в этот момент их бронетранспортер с шумом влетел в реку. Бригадир попытался вспомнить, второй ли это брод, или еще первый, но у него ничего не вышло.
– Лаварт, ты меня слышишь? – начал вызывать он.
– Да, босс, Лаварт на связи, – отозвался командир второго отделения. Теперь его бронетранспортер двигался впереди.
– Штатное оружие отделения…
– Чего, босс?
– На месте ли штатное оружие?
– А, сейчас проверю…
Пока Чумаченко ждал ответа, морщась при каждом ударе деформированных покрышек о землю, ему стало казаться, что у него начались слуховые галлюцинации.
«Запомните… Теда Лансберга… Сволочи… Как неожиданно… Почему по своим, сволочь?.. Почему по своим?..»
Чумаченко не сразу понял, что слышит в эфире чей-то реальный, но едва различимый голос. Потерянная мощность передатчика позволяла разобрать лишь едва различимый шелест. Что это могло быть?
Чумаченко прильнул к смотровой щели командирской башенки и, повернув ее, увидел пересекающий небесную сферу след горящего «маскота».
«Запомните Теда Лансберга… Сволочи…» – прозвучало в эфире еще раз, а затем над лесом поднялось огненное облако, и несколько мгновений спустя по корпусу броневика хлестнула ударная волна.
56
После завтрака, довольный собой, Бен Лоренц отправился осмотреть привезенную накануне вечером партию товара. Ему доложили, что среди тридцати девяти доставленных девушек две могут относиться к категории «элит-минус», однако вечером времени на это у него не оказалось, они с капитаном «Ленокса» согласовывали перечень узлов, которые следовало заменить одновременно с ремонтом генератора. Но уже утром ничто не помешало Лоренцу осмотреть вечернюю партию.