Одинокая смерть
Шрифт:
В какой-то миг показалось, что Пирс сейчас вскочит и набросится на него. Лицо его налилось кровью, в глазах сверкнуло бешенство. Ратлидж даже подумал, что зря проигнорировал предупреждение Хэмиша.
Но Пирс быстро взял себя в руки, помолчал, потом сказал сдавленно:
— Значит, и вы оказались как все? Как только становится невозможным найти правду, легче всего переложить вину на человека, который не живет в Истфилде — по крайней мере, постоянно, еще с довоенного времени.
— Я не собираюсь приносить в жертву вашего сына, мистер Пирс. Но самый лучший способ обелить
— Конечно, — отрезал Пирс.
— Они не были влюблены в одну и ту же девушку?
Старший Пирс удивился:
— О чем это вы?
— Я разговаривал с одним сапером в Уэльсе. Человеком по имени Джонс. Он сказал, что Дэниел Пирс был популярен во время войны. О нем ходили всякие легенды. Даже придумали историю, как он прорыл туннель в ад и обедал с самим дьяволом.
Пирс издал довольный смешок:
— Неудивительно. Дэниел всегда был храбрецом, этого не отнимешь. И сохранял трезвую голову. Всегда был такой. Он сам говорил, что из него вышел идеальный сапер.
«Убийца четверых тоже был хладнокровен», — напомнил тут же Хэмиш. Ратлидж продолжил:
— Ваш сын предпочитал в одиночку закладывать заряды. Наверное, из-за этого у него были неприятности с начальством. Но он хотел рисковать один и знал свое дело.
— Да, это так. Он даже как-то написал в письме, что, если погибнет, это будет его собственная ошибка, а не чья-то еще.
— И еще говорят, он любил девушку, но был несчастлив в любви. Что девушка, на которой он хотел жениться, умерла. Кажется, если память меня не подводит, Энтони, перед тем как заинтересоваться миссис Фаррелл-Смит, был обручен с другой, но она умерла молодой.
— Это правда.
— Возможно, Дэниел любил ту же самую девушку?
— Никогда не слышал таких разговоров. Я не знал, что мой сын в кого-то влюблен, тем более что хотел жениться. Его никогда не привлекала обычная судьба — осесть на одном месте, завести семью. Он с детства тянулся к приключениям и горевал, что в этом мире все уже открыто и ничего для него не осталось.
— А может быть, брат встал на его пути?
— Чепуха!
— Но так всегда и ведут себя, когда разочарованы в любви. Стремятся покинуть дом и уехать на край света.
— Вы не знаете моего сына. — Голос Пирса прозвучал глухо.
— Кажется, Дэниел знал первого мужа миссис Фаррелл-Смит еще по школе?
Это заявление удивило Пирса.
— Ничего об этом не слышал.
— Когда я зашел к миссис Фаррелл-Смит, она подумала, что причина визита в том, что я знаю, где находится ваш сын.
— К чему вы клоните, не пойму?
— Интересно, насколько она была привязана к Энтони? Или хотела выйти за него только потому, что он был вашим наследником.
Пирс промолчал.
— Это маленький городок, — продолжал Ратлидж, — скорее большая деревня. Где все знают друг о друге все, где трудно сохранять секреты. Дети растут вместе, ходят в одну и ту же школу, потом подрастают их дети, учатся там же. Когда началась война, подросшие мальчики отправились вместе на фронт, воевали во Франции — что еще есть у них общего? А вдруг, закончив
Тирел Пирс стал бледен, как воротник его рубашки.
— Я уже потерял одного сына. Не хочу терять другого. Но правда в том, что я не знаю, почему Дэниел не стал жить в Истфилде. Не знаю, где он сейчас. Я писал ему на адрес магазина «Табак» в Сент-Иве, что в Корнуолле. Не думаю, однако, что он там живет. Скорее, корреспонденцию передает ему друг, который владеет магазином. А может, кто-то другой, кому он доверяет. Это тонкая ниточка, но она у меня есть, и я хочу ее сохранить. Вы должны понять меня. Если вы пошлете полицейского к владельцу магазина, или станете проверять его почту, или вмешаетесь каким-то другим способом, я позабочусь о том, чтобы ваша карьера в Скотленд-Ярде на этом закончилась. Я обладаю достаточным влиянием, чтобы вас убрать.
Ратлидж почувствовал, что угроза не пустой звук.
— Можете попытаться, — ответил он, — но на вашем месте я бы сделал все, чтобы постараться сохранить жизнь своему сыну. — Он встал, глядя в упор на бледного человека перед ним. — В том числе доверился бы полиции. Если случится непоправимое и Дэниела убьют, вам некого будет винить, кроме себя самого.
Из пивоварни Ратлидж направился в школу, которую когда-то основал эмигрант из Франции.
Дежурная девушка провела его в кабинет миссис Фаррелл-Смит. Увидев инспектора, заведующая нахмурилась и продержала его на пороге, пока не дочитала отчет. Только потом кивком дала понять, что видит его.
Ратлидж подавил усмешку. Наверное, ее больше устроило бы жить в то время, когда полицейский входил в дом с черного хода, как прислуга, и горничная, недовольно поджав губы, вела его в хозяйские покои.
Не скрывая явного раздражения, миссис Фаррелл-Смит наконец пригласила его садиться и тут же спросила, что его привело в школу на этот раз.
— Дэниел Пирс, — произнес он со значением и замолчал.
Ей понадобилось время, чтобы переварить услышанное, она явно не ожидала, что речь пойдет о Дэниеле.
— Дэниел Пирс? — повторила она, пытаясь скрыть замешательство. — А какое отношение я имею к брату Энтони?
— Я жду, что вы мне скажете это.
Бледная кожа миссис Фаррелл-Смит порозовела.
— Никакого, — отрезала она, — я не имею к нему никакого отношения.
Ратлидж продолжил:
— Я размышлял, почему вы согласились принять руководство в латинской школе сестер Тейт. Может быть, остались в затруднительных обстоятельствах после смерти мужа. Или вас связывали сильные родственные чувства с кузинами. А теперь я прихожу к выводу, что вы стали работать здесь потому, что Дэниел Пирс жил в Истфилде и вы ждали, что он вернется снова, когда кончится война. Что он и сделал. Но он не провел здесь и нескольких дней. Не из-за вас ли?