Одинокая волчица
Шрифт:
— Не помню. То есть, не помню, какое. Я его в глаза ни разу в жизни не видела.
— Мужа твоей близкой подруги? — изумился Андрей.
— Ну, она скорее все-таки двоюродная сестра моей близкой подруги. Мы не очень часто общаемся, в основном, через Галку. И у тети Тани я редко бываю… бывала. Елена вышла замуж года два тому назад, мне тогда не до развлечений было. А уж потом — тем более. Думала: съездим за яблоками, восстановим отношения. А оно вон как обернулось… В общем, мужа Елены зовут Александром, это точно.
— Ладно, это легко выяснить, —
— Пообедаете у нас? — спросила я Павла, проигнорировав очередную шпильку в мой адрес.
— Мы поедем к себе, — чуть ли не впервые за весь день подала голос Милочка. — У меня все готово, да и отдохнуть нужно. Не обижайся, Наташа..
Я и не думала обижаться. События последних дней изрядно выбили меня из колеи, так что совместную трапезу я предложила из чистой вежливости, надеясь, в глубине души, что Павел с Людмилой — воспитанные люди и злоупотреблять моим гостеприимством не будут. Так и произошло.
Мое подавленное настроение не улучшилось и тогда, когда мы с Андреем сели за стол. Оба здорово проголодались и устали, так что трапеза прошла быстро и в полном молчании. Я стала убирать со стола, когда зазвонил телефон. Что ещё случилось, интересно?
— Наташка, — услышала я Галкин голос, — твои мужчины у тебя?
— Только один, — ответила я. — А в чем дело?
— У Елены квартиру обчистили.
Я так и села. Вот тебе и молния, которая дважды в одно и то же место не ударяет!
— Украли деньги, шубу, дубленку её мужа, и все украшения…
— То есть драгоценности, — уточнила я.
— Не только. Да их и было, драгоценностей-то! У Елены пара колец и цепочка, у её невестки чуть побольше, и все тетины украшения, даже бижутерию. Польстился же кто-то!
— Милицию вызвали? — спросила я.
В кухню вошел Андрей и как раз услышал мой вопрос. Глаза у него без преувеличения стали квадратными от удивления. А мне стало безумно жаль Елену — это же надо, чтобы на одного человека сразу столько несчастий сыпалось!
— Вызвать-то вызвали, — отозвалась Галка, — да толку чуть. Я тебе из своего дома звоню, Ленку я у подъезда высадила и тут же развернулась, а то Тарасов без меня и есть-то ничего не будет. Только доехала — она звонит. Ну, а я сразу про персональных сыщиков вспомнила. Дай трубку Андрею, пожалуйста.
Я удовлетворила её просьбу, в двух словах пояснив Андрею суть дела. Он внимательно выслушал Галку, лишь изредка задавая короткие и точные вопросы, а потом сказал:
— Я позвоню кое-кому, пусть разошлют ориентировку в соответствующие магазины. Но вообще-то надежды мало, сейчас что угодно можно на любом углу продать. На том же Старом Арбате, к примеру, человек десять покупают антиквариат и золото с рук. А уж шуба… Сейчас каждая третья женщина в новой шубе щеголяет, не будешь же к каждой присматриваться. Лене я позвоню, если нужно. А завтра поедем с Павлом в Белые Столбы искать свидетелей.
Он положил трубку и тяжело вздохнул:
— Что ты, что твои подруги — все не как у людей. У тебя тогда в диване нашли радиоактивную капсулу — вполне достаточно для одного человека, правда? Так нет: немедленно твоя подруга гибнет на пожаре, а тебя начинает преследовать её муж, чтобы замести следы своей шпионской деятельности. Все в одном флаконе, как шампунь с кондиционером. Теперь у Елены убивают мать и тут же грабят квартиру. Надеюсь, что это дело рук одного и того же человека, хотя вряд ли…
— Кто шляпку спер, тот и тетку пришил? — вспомнила я соответствующий диалог из «Пигмалиона».
— Ну, примерно. Посмотри, квартиру грабят тогда, когда все уехали: кто на дачу, кто на работу. Возможно, совпадение, а возможно и наводка. Дверь там простая, сигнализации никакой, замки копеечные, для начинающих жуликов. Поняла теперь, почему я так настаивал, чтобы ты у себя стальную дверь поставила? Больше не жалеешь?
— А я и не жалела, — фыркнула я. — Только у меня брать нечего.
— Да? — саркастически прищурился Андрей. — Видюшник — раз, приемник с магнитофоном — два, плеер — три, телефонные аппараты — четыре, опять же шуба — пять. Ну, и те сто долларов, которые ты куда-то засунула, жулики уж точно найдут, у них работа такая.
— Перестань меня дразнить, — обиделась я, — склероз — это болезнь, а не черта характера. Целый день надо мной издеваешься. Не надоело?
— Надоело, — спокойно сказал Андрей, — но я просто пытаюсь тебя растормошить. А то ты все время замираешь и смотришь в одну точку. Мне такая твоя задумчивость не нравится.
— Другого способа растормошить, как ты выражаешься, не имеется? А потом есть о чем задуматься, разве не так? Убийство, ограбление…
Андрей благоразумно прекратил дискуссию и снял телефонную трубку.
— Позвоню Павлуше. Пока ещё не слишком поздно.
— Он же у Милочки, — напомнила я. — Имей совесть, не порть другу личную жизнь. Подожди до утра, наговоритесь всласть. А мне бы завтра поработать часиков хотя бы шесть. Запущу, потом буду ночами сидеть. Терпеть этого не могу.
— Работай, — пожал плечами Андрей. — Я уеду, мешать тебе никто не будет. Хочешь, я вообще пару-тройку дней у себя поживу.
Хочу ли я этого? С одной стороны, было бы неплохо для разнообразия побыть одной и соскучиться. С другой, сейчас для этого было не самое подходящее время: замучат мрачные мысли, а отгонять их будет некому.
— Ладно, снимаю вопрос, — будто бы прочитал мои мысли Андрей. — Как-нибудь в другой раз. А то ты опять будешь спрашивать, не надоела ли ты мне.
Опять зазвонил телефон и Андрей оживился:
— Может, это Павлуша? Да, я вас слушаю. Говорите, слушаю вас внимательно. Наташу? Ради бога. Наташенька, жених звонит, возьми трубочку, будь так добра.
— Ты меня достанешь своей чуткостью, — укоризненно сказала я, не понижая голоса. — Хоть бы для приличия приревновал. Да, я слушаю, добрый вечер. Чем обязана?