Одинокие баррикады
Шрифт:
На следующий день по дороге в ту самую злосчастную таверну южанин думал, какой же должна быть эта девица, раз смогла наделать столько шуму и заставить старика Барнса поволноваться. Утром таверна была почти полностью пустой, только совершенно уставшие и пьяные её уснувшие завсегдатаи громко сопели, согнувшись над столиками. Маркус подсел за пустой стол и, так и не скинув с головы капюшон, стал ждать и всматриваться в каждого работника таверны.
Он узнал Элисон сразу же, как только она появилась в зале. Когда она наклонялась, чтобы подмести пол, её густые волосы, собранные в тугую косу, то и дело перекатывались со спины через плечо, и она, хмуря лоб, всё время поправляла их. Она действительно была слишком молода, чтобы пережить всё, что с нею случилось, но, по-видимому, супруг был ей дорог, раз она ринулась за ним в такое опасное путешествие и угодила сюда. Маркусу было заплачено за её убийство, а не за то, чтобы он глазел на неё, хотя он не мог не признать, что она была слишком красивой для этого места.
Поднявшись и пройдя через весь зал, южанин остановился позади девушки и, когда она резко обернулась, удивлённая посторонним присутствием, улыбнулся.
– Здравствуй, la mignonne!
– Bonjour… monsieur, – ответила она, скромно опустив глаза.
Он давно уже отвык от обычного девичьего смущения, так как время от времени окружал себя дамочками весьма низкого положения. Маркус сразу понял, что она не такая, как местные шлюхи, и что хозяин таверны наверняка не просто так держит её здесь. Может быть, ждёт, чтобы продать её кому-нибудь со значительным статусом, если подвернётся такая возможность.
– Не прячь глазки, дорогая, – он властно, но без лишней грубости, заставил Элисон посмотреть на него, коснувшись пальцами её подбородка. – Скажи-ка мне, ma ch`ere, где сейчас твой хозяин? У меня к нему есть важное и весьма выгодное предложение.
<center>***</center>
Более получаса Джеймс прождал за стеной таверны, но ему хватило и этого недолгого ожидания, чтобы понять, что побег всё-таки не состоится. Мужчина проклинал девушек за этот провал, ведь они испортили такой идеальный план! (Ну кто, как не они были виноваты?) Джеймс всё тщательно спланировал: рассчитал время, когда Луи отвлечётся, и Элисон сможет незаметно пройти во двор; оттуда, в тени, она могла бы через лаз выбраться за стену, и Джеймс отвёз бы девушку в порт. Теперь драгоценное время было упущено, и бельгийцы наверняка не станут их больше ждать.
Он вернулся в таверну, хмурый и злой, но, когда нашёл ужасно бледную, плачущую Агату, тут же понял, как сильно ошибся. Добившись от неё более связных слов, он узнал, что Элисон здесь больше нет, а хозяин и не собирается рассказывать, кому отдал девушку. Джеймс догадался, что здесь даже его влияние ничем не поможет; по-видимому, кто-то заплатил достаточно, чтобы Элисон вот так продали.
Агата едва ли не умоляла его найти подругу, потому что прекрасно понимала, что может случиться с девушкой. Растерянный Джеймс мог лишь обещать: он сделает всё, что в его силах. Агата слишком сильно нравилась ему, чтобы видеть её такой расстроенной. Да и Элисон не заслужила ничего дурного.
Уставший и расстроенный, в форт он вернулся лишь под утро. Найт тоже не спал, так как был посвящён в план друга насчёт Элисон и её освобождения. Его заинтересованность этим планом заключалась лишь в одном: он желал быть убеждённым, что девушка вернётся домой. Сейчас Найт сидел перед огромным камином в небольшом общем зале форта. Убедившись, что они совершенно одни, Джеймс опустился в кресло напротив и не заговорил, пока Найт не спросил первым:
– Ну, как прошло? Она на корабле? – голос его звучал хрипло.
Наверняка, он снова часто кашлял этой ночью, решил Джеймс.
– Ничего не вышло, брат.
– Что значит «не вышло»?
– Её нет, ясно? – с раздражением бросил мужчина. – Чёрт побери, так и знал, что нужно было забрать её раньше!
– Да объясни толком, что случилось? – Прошлым утром, ещё задолго до того, как я туда прибыл, кто-то выкупил её у толстяка. Ха, а тот и рад бы! Видимо, ему действительно хорошо заплатили. Но я понятия не имею, кто это мог быть. И почему именно Элисон, а не какая-нибудь другая девица. Очень подозрительно, брат, очень.
Найт вдруг поднялся и беспокойно стал вышагивать перед камином. Джеймс уже мог ощутить тревогу, которой тот был переполнен. Он дышал часто и тяжело, заламывал руки, с остервенением потирая пальцами ладони, покрытые рубцами, и то и дело посматривал на танцующие в камине языки пламени. Найт был похож на загнанного в клетку хищника.
– И вот что интересно, – нарушил тишину Джеймс, – стоило тебе поговорить с Корнетом, как через пару дней девчонки и след простыл.
– На что ты намекаешь?
– А на то, что всё это не может быть простым совпадением! И только слепец не увидит здесь связи. Ты же не слепец, Найт?
– Я просто забыл, – произнёс Найт так тихо, что друг его не расслышал.
Мужчина оперся руками о край камина и попытался сосредоточиться только на самом главном. Провал в памяти. Три года грабежей, убийств и вольной жизни. Девчонка. Корнет и его убеждения, не имеющие никаких существенных опор. Поцелуй, после которого он так долго не мог оправиться и несколько раз срывался вернуться, чтобы получить гораздо больше. А теперь – девчонка исчезла. Всё это было неправильно и странно. Найт почти ощущал боль, разрываемый забытыми воспоминаниями, которые он никак не мог заставить к нему вернуться. Сейчас он как никогда желал вспомнить свою прошлую жизнь. Осознание того, что все эти три года могли быть простым обманом, ловушкой его положения, заставляло его ненавидеть себя и своего наставника.
– Здесь лишь два варианта, друг, – сказал Джеймс мрачно. – Либо Барнс действительно что-то скрывает от тебя, и девушка была права, либо ей просто очень не повезло.
– Значит, остаётся лишь узнать правду.
– Я-то думал, тебе всё равно, что станет с девушкой.
– Если мы с ней оба стали жертвами чьего-то проклятого плана, я должен это выяснить. И если это так… я это исправлю по-своему.
– Что будем делать?
– Не «мы». Лишь я, это моё дело.
Недовольно фыркнув, Джеймс поднялся, заскрипев измазанными влажной землёй сапогами по полу и, подойдя к другу, положил руку на его плечо. – Нет уж, брат. Может быть, я и не имею отношения к твоему прошлому, но, по крайней мере, я хочу помочь тебе его вернуть. К тому же, я должен найти Элисон. Надеюсь лишь, что ещё не совсем поздно.
Найт хмуро глядел на него с невыраженной благодарностью и, в конце концов, лишь одобрительно кивнул в ответ. Они вместе немедленно отправились в башню, чтобы поговорить с Корнетом, но старика не было в его кабинете. Джеймс не думал, что Найт действительно был серьёзно настроен, пока, вопреки отсутствию хозяина, не отворил дверь в комнату.
– Мне остаться снаружи?
– Да. Стукнешь в дверь пару раз, если заметишь кого-нибудь.
Найт закрыл за собой дверь и огляделся. Первым, что он решил осмотреть, был письменный стол. Под раскрытыми старыми картами и потрёпанными книгами мужчина не нашёл ничего подозрительного. И взгляд его тут же упал на ящики под столом. Найт знал, что только верхний всегда был заперт на ключ, который Барнс носил с собой. Но сейчас времени на церемонии не было: Найт с силой дёрнул пару раз за резную ручку, и ящик, скрипя о стенки, упал прямо на пол. Поверх распечатанных писем и бесконечных, незаконченных записок мужчина обнаружил свёрнутый листок бумаги.