Одинокие души

Дьюал Эшли

Воцарилась тишина. Интересно, который час? Родители уже приехали? Обрадуются ли они, увидев меня в крови? Если, конечно, увидят.

Я хочу перевернуться на бок.

– Чёрт, – резкая боль пронзает спину. Я прикусываю губу, чувствую вкус крови и сжимаю руки в кулаки.

Мне трудно дышать. Легкие сдавлены после сильных ударов, рёбра начинают ныть, едва я пытаюсь втянуть воздух. Но кроме физической боли я испытываю ещё и нечто другое: дикий стыд, позор и разочарование в себе. Я оказалась такой слабой, беззащитной и уязвимой. Парню хватило тридцати секунд, чтобы

избавиться от меня. Неужели я настолько ничтожна?

Неожиданно я слышу слабый голос:

– Лия? – Моё лицо приподнимают чьи-то холодные руки. – Боже, прости меня. Лия, ты меня слышишь?

– Карина?

– Господи, мне так жаль. Я… – Слова сестры обрываются, и она начинает плакать. – Я не хотела, я…

Неожиданно кто-то берет меня за плечи и медленно поднимает с асфальта. Я встаю на ноги, шатаюсь, пытаюсь разглядеть человека перед собой, но не могу даже удержать равновесие.

– Ох, как же он тебя… – протягивает женский голос. – Мог бы быть поделикатнее с девушкой.

– Я не понимаю…

– И не надо ничего понимать. – Незнакомка перекидывает мою руку себе через плечо, и мы двигаемся в сторону парковки.

– Кто ты?

– Кира. Я учусь с тобой в одной школе, забыла?

– Кира? – Мои мысли крутятся, пытаясь воссоздать портрет человека, но вместо этого я лишь вяло оседаю в руках девушки. – Разве мы знакомы?

– Карина, прибавляй скорость, – проигнорировав мой вопрос, отрезает незнакомка. – Ты же не хочешь остаться здесь одна, правда?

– Я иду.

– Вот и отлично.

– Почему ты мне помогаешь? – неразборчиво произношу я и поднимаю глаза на девушку. – Ты же одна из них, зачем тебе проблемы?

– Не задавай лишних вопросов, Лия.

– Знаешь моё имя?

– Лия, – открывается дверь машины, и мне становится тепло. – Никаких вопросов.

Глава 2. Адреналин в моей крови

Как хорошо, что некоторым вещам приходит конец.

Я медленно открываю глаза, чувствуя запах родного дома. Мои духи. Моя комната. Мне просто приснился кошмар, и он закончился.

Я вытягиваю перед собой руки и вдруг резко сворачиваюсь клубком на кровати. Ядовитая, тягучая боль пронзает тело от кончиков пальцев до макушки головы. Словно маленькие взрывы, во мне то и дело пульсируют синяки, отёки. Я вдыхаю глубже и понимаю, что с запахом духов смешался запах крови, и тогда до меня доходит: это был не сон. И не кошмар! Я сжимаю одеяло и чувствую подступившие к глазам слёзы. Лицемерие исчезло: раньше я считала себя сильной. Я ошибалась.

Собравшись с силами, я пытаюсь разогнуться и открываю глаза. Медленно стаскиваю с себя одеяло и приподнимаю майку. На животе огромный отек. Он синий, желтый, оранжевый – настоящая радуга. Я крепко сжимаю зубы и поднимаюсь с кровати. Тут же взвывают ноги, спина. Прихрамывая, я подхожу к зеркалу и вижу гематому на плече. Вот почему вчера я его не чувствовала: ему досталось больше всего.

В мою комнату стучат, и я пытаюсь как можно скорее добраться до шкафчика. Прикрыть синяки от родителей: наверное, это самая важная задача

на данный момент.

Но, когда дверь открывается, на пороге я вижу Карину. Она бледная, уставшая. Я бы сказала больная, если бы не знала истинную причину вялости.

– Привет, – неуверенно шепчет она, и я прожигаю её недовольным взглядом. – Как себя чувствуешь?

– Отлично.

– Давай я принесу йод. Лёша сказал утром обработать раны ещё раз.

– Лёша? – Я вскидываю подбородок и усмехаюсь. – С чего это он решил позаботиться обо мне? Его ведь не волновало, что со мной, когда тот парень избивал меня на виду у целой толпы. Что изменилось?

– Неправда. Он сильно переживал.

– Я заметила.

– Послушай, – Карина подходит ко мне и кладет руку на здоровое плечо. – Прости меня. Я не хотела, чтобы так вышло.

– Ты… – Стряхнув её руку, я протираю ладонями лицо. – Ты была в своем уме, когда прыгнула в куб? Понимала, что делаешь? Я не представляю, какой идиоткой нужно быть, чтобы добровольно пойти на самоубийство! Просвети меня. Скажи, о чём ты думала?

– Лия, это сложно объяснить.

– Нет тут ничего сложного! – заводясь, восклицаю я. – Объясни мне, почему ты делаешь это? Почему не слушаешь меня? Почему подвергаешь себя опасности?

– В «стае» есть мои друзья и я… – Карина резко замолкает, увидев гнев на моем лице. Она растерянно прикусывает губу и отворачивается. – Тебе не понять меня.

– Твои друзья? – Я практически выплевываю этот вопрос. – Считаешь, там были твои друзья? Ах да. Наверное, именно они стояли возле аквариума и смотрели, как ты задыхаешься.

– Всё очень сложно! Я познакомилась с одной девушкой, и она привела меня в «стаю». Мы обе новички, и нам пришлось согласиться на инициацию.

– Господи, что за чушь ты несёшь? Какую инициацию? Что значит нам пришлось согласиться? Увидев этих людей, зачем ты осталась с ними? Это животные, у которых вместо разума – стремление к свободе и насилию!

– Не говори так, – с вызовом отрезает сестра, и я прирастаю к месту. Она защищает их? Защищает после того, что произошло? – Они честные и справедливые. Да, иногда и жестокие, но справедливые.

– Знаешь что, – неожиданно для самой себя я подхожу к Карине, хватаю её за локоть и тащу к двери. – Пошла вон из моей комнаты.

– Но…

– Я рисковала своей жизнью ради тебя, а ты ставишь мне эту безмозглую «стаю» в пример? – Кажется, сестра задевает последние оставшиеся здоровые органы. – Не подходи ко мне больше.

– Лия!

– Я сказала, пошла вон! – взрываюсь я и чувствую, как боль вновь пронзает тело.

Карина вихрем вылетает из комнаты и захлопывает дверь, а я без сил падаю на кровать. Опять трудно дышать. Такое чувство, что вчера мне сломали все ребра. Прикрыв глаза, я пытаюсь встать. Больно. Тогда я отталкиваюсь руками от постели и нахожу опору впереди: фортепиано. Когда-то я часто играла, сейчас не получается. Я чувствую дикое раздражение, если не могу вспомнить ни одного любимого произведения, и поэтому быстро прекращаю занятие.