Одинокие мужчины
Шрифт:
Кое-кто может подумать, что нам следовало поискать еще, но только не те, кто знаком с апачами. Если они брали в плен белого, это становилось известно всем — у них не бывает секретов друг от друга. Все сходилось к одному: меня послали по ложному следу в надежде, что здесь я погибну.
Даже по возвращении я едва ли смогу что-нибудь доказать: Лаура будет утверждать, что я вру, что ничего она мне не говорила… Если она вообще в городе.
Она знает, что я не смогу избить или застрелить женщину. Мы, Сэкетты, хорошо обращаемся с женщинами, даже если они этого не заслуживают.
Если
Мы провели на заброшенном ранчо три дня, и не только потому, что нуждались в отдыхе. Дело было в том, что человек, который сидит на одном месте, не оставляет следов. Апачи будут искать именно наши следы. Они, естественно, подумают, что мы без остановки рванули к границе, и отправятся туда разными тропами, обмениваясь по дороге дымовыми сигналами. Оставаясь на ранчо, мы заставим индейцев думать, что выбрали никому неизвестный путь.
Утром четвертого дня мы двинулись дальше. Тампико Рокка сказал, что в двадцати с лишним милях к западу есть еще одно ранчо, и мы направились туда, стараясь держаться ниже и используя всяческие хитрости, чтобы замести следы.
Но мы не слишком надеялись на удачу, поэтому ехали с винтовками наготове, озираясь по сторонам. В первый день отдохнувшие лошади шли рысью — нам хотелось отъехать как можно дальше.
Это была суровая земля, и, чтобы понять это, нужно было ее увидеть. Все реже попадались вода и деревья, а кактусы — все чаще. Время от времени мы видели антилоп, а однажды повстречали стадо пустынных баранов, у которых необыкновенно вкусное мясо. Но мы не собирались стрелять и оповещать индейцев о своем присутствии.
Приблизившись к ранчо, мы обнаружили, что оно расположено на открытой местности рядом с извилистым ручьем. Ручей был перегорожен плотиной и образовал приличных размеров пруд. Кругом росли деревья, в основном тополя, а среди них стоял большой дом в испанском стиле. В доме жили.
Мы осадили лошадей на гребне холма среди зарослей кактуса окотильо, внимательно оглядели округу, поскольку не собирались подъезжать к незнакомому ранчо, не убедившись в его безопасности.
Над трубой поднимался дымок, от колодца доносился звук ворота — кто-то набирал воду. Из задних ворот выехала пара вакерос и направилась к холмам, лежащим на юго-западе. Они ехали спокойно и беззаботно, расслабившись в седлах, словно им были неведомы ни осторожность, ни беда.
Мы стали спускаться вниз по склону, стараясь держаться подальше друг от друга.
— Кто-то за нами наблюдает. — Рокка указал на смотровую башню, и мы увидели блеск солнечного луча, преломленного стеклом бинокля или телескопа.
Наблюдатель наверняка заметил детей и решил, что нам можно доверять, большие деревянные ворота распахнулись, хотя мы по-прежнему никого не видели.
Однако, приблизившись к воротам, мы увидели нацеленные дула нескольких винтовок. Мы въехали во двор, и ворота захлопнулись. Во дворе нас поджидали человек шесть. На веранду вскоре вышел высокий седовласый старик. Его осанка была гордой, в руке он держал тонкую кубинскую сигару.
Спускаясь по ступенькам, он осветил нас взглядом умных и зорких глаз и, по-моему, понял все прежде, чем я успел открыть рот. Измученные лошади и дети — один из них был в одежде апачей — это было красноречивей любых слов.
— Buenos dias, senores [4] , — сказал он и перешел на английский. — Мой дом к вашим услугам.
— Возможно, вы не захотите, чтобы мы остановились у вас, сеньор, — сказал я. — Мы отбили этих детей у апачей, они ищут нас.
— Они уже побывали здесь, правда, по другому поводу. Вы мои гости, джентльмены. Меня зовут дон Луис Сиснерос.
4
Добрый день, господа (исп.).
— А меня Телль Сэкетт. — И я представил остальных.
Он поздоровался со всеми, потом взглянул на меня.
— Ваша фамилия мне знакома, — сказал он. — Один из Сэкеттов женился на внучке моего давнего друга.
— Это мой младший брат Тайрел. Он породнился с семьей Альварадо.
— Входите, — сказал дон Луис и, когда мы очутились в благословенной прохладе дома, добавил: — Моя семья в дружбе с семьей Альварадо. Я много слышал о вас. Когда у Альварадо возникли сложности, ваш брат встал на его защиту.
Несколькими часами позже, после того как помылись и пообедали, мы снова встретились с хозяином в гостиной за кубинской сигарой. Я не был заядлым курильщиком, но сегодня был особенный случай, и я решил составить компанию остальным.
Дорсет ушла с детьми поиграть с дочерью дона Луиса, а мы остались с хозяином.
— Вам предстоит опасный путь, — сказал он. — Я могу отрядить с вами десяток всадников.
— Нет. Они могут вам понадобиться, а мы как-нибудь справимся сами.
Откинувшись в большом удобном кресле, обитом коровьими шкурами, я рассказал дону Луису всю историю, и он слушал меня, не перебивая. Когда я закончил, он несколько минут молчал.
— Я могу сообщить некоторые подробности о вашей семье. Жаль, что вы не узнали об этом раньше. Женщина, о которой вы говорили, была замужем за вашим братом Оррином, но они расстались. Она дочь Джонатана Приттса, человека, который с бандой головорезов пытался завладеть землями Альварадо. Ваш брат Тайрел вывел его на чистую воду и с помощью друзей разгромил банду, а когда Оррин обнаружил, что Лаура причастна к этой афере, он бросил ее. Эта женщина ненавидит все, что связано с Сэкеттами. По ее расчетам, вы уже покойник, приятель.
Мне казалось невероятным, что женщина способна желать смерти человеку, который не сделал ей ничего плохого, но сейчас кусочки мозаики складывались в ясную и четкую картинку. Я не мог изменить ее. Может быть, лучший способ наказать Лауру — это вернуться живым?
В спокойной тишине очаровательной старой гасиенды грядущие испытания казались далекими, но в глубине души мы понимали, что ждет нас впереди. Между ранчо и относительно безопасным Тусоном пролегают долгие мили, которые могут стать для нас сущим кошмаром. Мы сознавали это, но сейчас думать о будущем не хотелось.