Одинокие звезды
Шрифт:
«Надеюсь», — подумала я с усмешкой, никто из этих людей не был клиентом Кептина.
Когда я сказала Кептину, что передумала насчет Азакии, он не был удивлен. Он пожелал мне всего наилучшего и сказал, что рад, что я решила быть непредвзятой в отношении Роллоха. Ну да, конечно. Я не стала рассказывать ему об истинной причине моего визита на Азакию, о плане, который мы с Зараком разработали. Кептин уже столько всего испортил, и я боялась, что он и это испортит, случайно проболтается и убьет нас обоих.
Мы можем умереть. Я старалась не думать об этом. Зарак заверил меня, что я буду в безопасности,
Надеюсь, если все пойдет хорошо, я тоже получу свое «жили долго и счастливо». А если нет, то, по крайней мере, мне будет весело и у меня будут хорошие истории, чтобы рассказать другим девушкам в бассейне на работе.
Конечно, ставки были высоки для меня и Зарака. Если нас разоблачат, это будет стоить мне не только работы.
Но я следовала зову сердца. Что еще я могу поделать?
Корабль задребезжал, и комнату наполнил низкий гул.
— Вылет через тридцать секунд, — раздался голос из интеркома. Голос продолжал отсчет: 30, 29, 28, 27… И не успела я опомниться, как комната, в которой я стояла, начала подниматься.
Я смотрела в прозрачные стеклянные окна, как мы поднимаемся по Звездному мосту в облака. Вдалеке я увидела парк рядом с моей квартирой, деревья становились все меньше и меньше по мере того, как Звездный мост поднимался все выше. Затем толчок, и мы вышли из земной атмосферы, продолжая подниматься в космос.
Космос… у меня перехватило дыхание.
Я всегда слышала, что с тобой что-то происходит, когда ты отправляешься в космос, что когда ты видишь бледно-голубой земной шар вдалеке, это меняет что-то фундаментальное в твоей душе. И это определенно было так. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, меня охватил благоговейный трепет, и я больше, чем когда-либо, осознавала: миллиарды людей остались внизу. Все они живут своей жизнью, смеются, плачут, дерутся, прощают… Я почувствовала прилив любви, какой никогда не чувствовала раньше. И почти мгновенно я поняла, что многие вещи, которые я считала важными, на самом деле не были таковыми. Мои мелкие проблемы, неуверенность в себе, разногласия с другими — все это бледнело по сравнению с красотой жизни.
Глядя на простиравшуюся передо мной, словно одеяло, вселенную, я поняла, что сделала правильный выбор, отправившись на Азакию. Для чего еще нужна жизнь? Чего стоит любовь, если ради нее не рискуешь всем?
Пока я обдумывала все это, пожилая женщина рядом со мной повернулась и положила руку мне на плечо.
— Первый раз в космосе? — спросила она. Я кивнула. — Потрясающе, правда? Я помню свою первую поездку с покойным
За невероятно короткое время Звездный мост добрался до Галактической Космической Станции, где корабль причалил, затем двери открылись, и мы все высыпали в фойе ГКС. Оттуда я села на корабль, который должен был доставить меня на Азакию. Я была единственным пассажиром.
— Мы доставим вас в мгновение ока, мисс, — сказал пилот. — До червоточины этого сектора всего пара минут, а потом Азакия окажется по другую сторону.
Он не шутил. Едва я устроилась поудобнее в кресле, как мы нырнули в червоточину, преодолев миллионы миль меньше чем за минуту. Когда мы выскочили на другую сторону червоточины, я увидела зеленую планету, маячившую передо мной.
Азакия.
Зарак был где-то там, на поверхности планеты, ожидая меня.
Ноги у меня подкашивались, когда я выходила из корабля, спускаясь по ступенькам в резкий свет азакианского дня. Я посмотрела в небо и увидела два солнца, висящие в воздухе, как гигантские грейпфруты, и, наконец, поняла, что я на другой планете. Чужая планета. Мне хотелось, чтобы мои родители были живы и видели этот момент. Они всегда хотели путешествовать на другие планеты, но трагически погибли в автокатастрофе, прежде чем цена межгалактических путешествий упала до цены, которую могли себе позволить обычные люди среднего класса. Я чувствовала, во многих отношениях, как будто я исполнила мечту для них.
Я понимаю, что у них была и другая мечта, которая касалась меня — мечта, которую я до сих пор не могла осуществить. У моих родителей была глубокая связь, настоящая любовь, и они искренне верили, что они родственные души, созданы друг для друга. Моя мать говорила мне, что однажды я тоже найду человека, с которым мне суждено быть, и я буду счастлива, как никогда.
Возможно…
Возможно, ступив на Азакию, я приближусь к этой мечте.
Я отвернулась от двойных солнц планеты и увидела его.
Он стоял под козырьком серого здания с невероятно высокими пиками крыши, торчащими, как сталагмиты. В тени под козырьком я едва могла разглядеть его лицо, но знала, что это он. Я могла сказать это по его росту, осанке, очертаниям его сильного тела под одеждой. Рядом с ним стояли двое мужчин, оба гораздо ниже ростом и тоще. По очертаниям их тел я поняла, что ни один из них, слава богу, не Роллох.
Я схватилась за ручку чемодана так сильно, что стало больно, и пошла к Зараку.
Он тоже направился ко мне, и когда его лицо показалось из-под тени, я увидела его глаза, которые были великолепны вживую.
Он рядом. Я все еще не могла поверить, что этот человек, чья голограмма уже так сильно опьянила меня, теперь был всего в нескольких метрах от меня.
Мы сократили расстояние между нами, камни хрустели под моими ногами. На Азакии было жарко, и я ужасно нервничала и чувствовала, как на лбу выступил пот. Зарак не отрывал от меня взгляда, прожигая во мне дыру. Я чувствовала, что ноги могут подогнуться, что в любую минуту могу рухнуть, как тряпичная кукла, в азакианскую грязь.
Что этот человек творит со мной? Я никогда не чувствовала ничего подобного.