Одинокий голос в темноте
Шрифт:
Украденная корона
В день, когда воды зеркального озера окрасились алым в свете заходящего солнца, время застыло. Только ветер трепал сломанные, воткнутые в когда-то плодородную почву знамена павшей армии короля. Изображенная на изодранном флаге корона была сродни насмешке в сей мертвый час. Символ власти уже не сможет хоть кого-то завлечь, и вряд ли на него будут уповать с таким же трепетом, что и прежде, смотреть с восторгом или страхом. Потому что глаза тех, кто шел за ним, сомкнулись навеки.
Остался только один. Герцог из
Король называл их врагов варварами. И простая на первый взгляд битва стала вратами в пучины Ада. Ныне приходилось уверовать в слух, который бродил от палатки к палатке в моменты спокойствия на ночных стоянках.
«А вы знаете? Говорят, на нас идет пять тысяч!»
«Король говорил только о двух тысячах! Невозможно!»
«А вы знаете? Говорят, наш принц не был болен, и уже сейчас скачет на юг!»
«Король никогда бы не отправил своих людей на верную смерть! Невозможно!»
Герцог изо всех сил сжимает древко стрелы, торчащее в бедре. Его кровь горит так же ярко, как солнце, катящееся к земле. Оно обжигает, слепит, вырисовывает длинные мерзкие черные тени врагов. Силуэты грозно нависают над павшими воинами. Стоит несчастным пошевелиться, засопеть или хотя бы открыть глаза – как и без того израненную грудь протыкают длинные острые копья.
Руки Герцога в конец ослабли. Пальцы дрогнули, но не отпустили вытащенную сломанную стрелу. Он лишь спрятал ее под своим окровавленным бедром. А потом замер, взирая на дрожащие тени. Они шли вперед, насмехаясь над страданиями несчастных и празднуя победу. Одна из них стала шире, приобрела человеческие черты, обнажая крупное лицо, покрытое бесчисленными шрамами.
Герцог видит острие копья над собой, и время снова запускает свой ход. Герцог ощущает биение сердца в груди, и губы его пронзает жестокая коварная усмешка. Он слышит вопрос, и дает свой ответ: «Да».
Раздается зов, и Герцог внемлет ему.
В следующий раз он видит склоненного перед ним короля. Его золотая, полная всевозможных камней корона – символ их войны, – катится к трону и, звякнув, останавливается, неуклюже заваливаясь набекрень. Герцог удовлетворенно сжимает рукоятку меча. Он весь погружен в этот момент своей единственно важной в жизни победы. Отсеченная голова сама останавливается у его ног. Герцог смотрит на седые окрасившиеся алым волос врага, а потом уходит из огромного величественного зала, позволяя остальным заговорщикам вознестись в лучах славы. Солнце светит сквозь витражные стекла, падают на тень Герцога и заставляют ее шевелиться. Он поскорее уходит от криков и возгласов. Он уходит от мира Солнца.
«Какая ерунда!» – разочарованно подумала Эми, отбрасывая книгу, однако через пару секунд снова притянула поближе.
Глава 3: ТЫ БОИШЬСЯ ЕГО
Ночь прошла ужасно, и утро вышло не лучше.
Эми поморщилась и едва слышно простонала от боли. Шея затекла, так что пришлось сразу разминать ее пальцами. Спустя полминуты массажа Эми почувствовала, что уже может лучше контролировать свое тело, и села, поджав холодные ноги под себя.
Взяв в руки сотовый телефон, она рассчитывала увидеть хотя бы сообщение от Дерека, но никаких уведомлений. Шесть утра. В принципе можно вставать. Будильник все равно зазвонил бы в семь. Но вместо того, чтобы подняться, Эми подсоединила устройство к интернету, вышла в сеть и на протяжении пары минут читала новости в своей ленте. Запись на курсы, реклама одежды, туристические путевки по скидке… ничего интересного – выключить. Заблокированный экран померк, показывая Эми ее собственное отражение, часть коридора.
И черный силуэт позади. Широкие угловатые плечи, чуть склонившиеся к ней. Длинные руки, вытянутые по бокам.
Эми тут же обернулась, чувствуя, как пересохло в горле. Она трясущимися руками вцепилась в обивку дивана. Коридор оставался светлым в лучах восходящего солнца, бледным и безжизненным. Никого там не было.
«Ну и ну, может, следовало спать подольше. Либо не читать ту книгу перед сном».
Да, «Интерлюдия, длиною в жизнь» оказалось простым сброником коротких сказок, вряд ли подходящих для детей. Мрачные, жестокие истории, персонажи которых были преисполнены всеми грехами человечества. После первого рассказа о мести Эми пробегала взглядом по остальным лишь по диагонали. Почти все герои погибали. Трагичная судьба персонажей и легкий налет местицизма – то, что объединяло истории, которые тем не менее не имели логического общего завершения. Можно было бы разочароваться в подобной литературе, а также умении автора нормально объяснять свою задумку, но дойдя до конца и найдя оглавление, Эми увидела сноску «Том 2». Так что пояснения, скорее всего, содержались в первой части либо последней.
Эми решила больше не терять времени. Стоило ей только поставить ноги на пол и встать, как открылась дверь ванной.
– Эми! – воскликнула Кларисса, – просыпайся, а то опоздаешь!
«Она дома?»
– Спасибо, я уже встала.
Кларисса прошла в комнату и тепло улыбнулась.
– Здорово. Я сделаю омлет со шпинатом, хочешь?
– Хочу, – довольно ответила ей Эми и, наконец, поднялась.
Кларисса так и не приготовила завтрак для них. Вдруг раздался телефонный звонок, и она убежала по своим делам, даже толком не накрасившись. А такое поведение выходило за рамки нормального для нее поведения. Но Эми не стала задавать лишних вопросов. Факт, что Кларисса ночевала дома, уже радовал.
Небольшая прогулка до метро, шесть станций, выход около парка. Эми шла в университет и перебирала в голове, не забыла ли она чего. Как и всегда, все было идеально. Она была достаточно собрана, чтобы даже несмотря на сонливость, ничего не забывать.
Эми зашла в аудиторию точно во время, как раз пора начинать занятие. Преподаватель стоял в центре комнаты, ожидая, когда студенты рассядутся. Эми подняла голову и едва слышно цокнула языком. Ее любимое место рядом с окном уже заняли, пришлось сесть поближе к учителю, что однако не являлось проблемой. Отношения с мистером Годфри, как и с другими преподавателями, были хорошими. Всего то и требовалось – внимательно слушать лекции, и быть готовой ответить на вопросы.