Одинокий голубь
Шрифт:
— Ладно, пошли, — сказал он Джейку.
— Куда пошли? — спросил Джейк. — Я только сел., — Прятать лошадей, — объяснил Август. — Педро Флорес так дело не оставит. Придет. > Джейк злился. Он еще раз пожалел, что обстоятельства заставили его вернуться. Он провел целую ночь верхом, а теперь от него ждут, что он просидит в седле и следующую, и все из-за какого-то скота, на который ему наплевать.
— Не уверен, что пойду, — заявил он. — Я только что приехал. Знай я, что вы здесь целыми ночами за лошадьми гоняетесь, не думаю, что я бы здесь появился.
— Ну
— Пошли, парни, — объявил Август. — Время ехать вдоль реки.
— Вы хотите, чтобы мы опять ехали? — спросил Шон. Во сне он вертелся, и вся его рубашка была в пятнах от травы.
— Ты скоро научишься ездить верхом, — заверил Август. — Это проще, чем ты думаешь.
— А мулов у вас нет? — спросил Шон. — Мне на муле удобнее.
— Нет, сынок, были, да все вышли, — ответил Август. — А вы, ребята, стрелять умеете?
— Нет, но мы умеем копать картошку, — сказал Аллен. Он не хотел, чтобы Август считал, что они вовсе ничего не умеют делать.
— Вы, ребятки, не на тот корабль сели, — заметил Август. — Не думаю, что во всей стране найдется хоть десяток картофелин.
Он поймал им самых спокойных лошадей из тех, что еще паслись в загоне, и научил, как регулировать стремена, чтобы ноги не болтались, — в Сабинасе у не го на такие тонкости не было времени. Как раз в этот момент появился Джейк с винчестером в руках. Вне со мнения, он пришел к заключению, что лучше прободрствовать ночь, чем объясняться с Каллом.
Вскоре ирландцы оказались в седлах и осторожно ездили по загону.
— Для них это все внове, — объяснил Август, — но ирландцы — хваткая раса. Через неделю они будут си деть в седле не хуже индейцев.
— Не думаю, что я тут задержусь на неделю, — заметил Джейк. — Вас, ребята, стало трудно выносить. Может, заберу светловолосую девицу и махну в Калифорнию.
— Джейк, ты прямо как тот проклятый кузнечик, — проговорил Август. — Вчера ты явился и ни о чем, кроме Монтаны, не говорил, а сегодня уже собрался в Калифорнию.
Когда ирландцы более или менее научились садиться на лошадь и спешиваться, Август вручил каждому по винчестеру и велел выстрелить пару раз по кактусу.
— Все едино придется когда-нибудь учиться, — сказал он. — Если вы научитесь ездить верхом и стрелять до того, как вернется капитан Калл, то, возможно, он вас и наймет.
Парни О'Брайен настолько обалдели, получив в руки смертоносное оружие, что немедленно забыли, что надо бояться лошадей. Шон никогда раньше оружия в руках не держал, и глухой звук от удара пули в кактус, когда он выстрелил, напугал его. Ему пришло в голову, что если от них ждут стрельбы, то, весьма вероятно, что и по ним могут стрелять. Эта мысль ему не понравилась.
— Нам имя надо спрашивать, перед тем как стрелять? — спросил он.
— Необязательно, — ответил Август. — Все равно их по большей части зовут Хосе.
— Ну, меня Хосе не зовут, — вмешался Джейк. — Так что
Когда оба ирландца подъехали к табуну за Августом и Джейком, Диш Боггетт едва поверил своим глазам. Он всегда слышал, что команда в "Хэт крик" весьма своеобразна, но давать ружья людям, не умеющим даже спешиться, было уже не своеобразием, а безумием.
Август встал во главе на большой белой кобыле по кличке Толстоножка, Джейк за ним. Джейк явно пребывал в дурном расположении духа, что вполне устраивало Диша. Может, Лорена все же не так уж в него влюбилась.
Диш подъехал и толкнул Ньюта, который задремал, сидя на лошади. Диш и сам время от времени засыпал, поскольку было очень жарко, а табун вел себя спокойно.
— Ты должен посмотреть, кто там едет, — сказал он. — Гас посадил этих чертовых недомерков на коней. Ньют с трудом продрал глаза. Как только гонка кончилась, его разморило и стало клонить в сон. Если бы к нему подъехал Педро Флорес и предложил Пристрелить его, он не очень бы огорчился, поскольку это означало бы сон. Ньют знал, что ковбои иногда проводят в седле без сна по два или три дня, но он дол жен был виновато признать, что такому еще не обучен. Когда Диш толкнул его, шляпа с него свалилась, и, когда он спешился, чтобы поднять ее, ноги были такими тяжелыми, будто налиты свинцом. Он хотел бы что-нибудь сказать Шону О'Брайену, который выглядел не менее уставшим, чем он, но не мог придумать, что именно.
Август, не имевший еще возможности разглядеть добычу Калла, проехал через табун на другую сторону, где ждали Дитц и Пи. Он не спешил, критически оглядывая животных. Лишь около сорока показались ему вполне подходящими в качестве верховых. Много было чересчур мелких лошадей, у некоторых потертости от седел, и все без исключения были тощими либо от чрезмерной работы, либо от недокорма. А может, их вообще не кормили. Если не считать пары призовых жеребцов, Педро Флорес считал ниже своего достоинства тратить овес на лошадей.
— Из-за этих кляч не стоит не спать ночь, — сказал Гас Дитцу и Пи. — Они сойдут, если мы решим открыть мыловарню, но, насколько я знаю, мы этого делать не собираемся. У меня есть желание отобрать полсотни лучших, а остальных шугануть.
— Господа, — поразился Пи этим словам. — Да капитан нас пристрелит, если мы их шуганем.
— Уверен, что будет ругаться с пеной у рта, — со гласился Август. — Ты как думаешь, Дитц?
— Они тощие, — ответил Дитц. — Могут поправиться, если дать им время.
— У них даже могут вырасти крылья, если дать им достаточно времени, — отозвался Август. Он по смотрел через реку. Солнце быстро садилось, так что через час или два можно было ждать шумных визитеров. — Значит, план такой, — заявил он. — Педро в город не пойдет, поскольку наши привычки хорошо знает. Мы оставим лучших в загоне, а этих тощих кроликов спрячем в кустах. Потом, если нам армия Педро с виду не понравится, мы можем улепетнуть и предоставить ему возможность гнать его собственную мыловарню назад.