Одинокий орел по имени Бернардо
Шрифт:
Гм!
Второй грузовик оказался еще более интересным. На нем были объемистые сверкающие металлические предметы. Медицинское оборудование, догадались самые продвинутые. В толпе поднялся гул голосов:
— У доктора Фортуно никогда не было таких вещей.
— Он старый человек…
— А кто новый доктор?
— Женщина.
— Не смешите меня!
— А вот и она сама.
— Эта малышка? Да она могла бы быть моей дочерью!
Но при всей молодости и ангельской внешности у женщины был авторитетный и решительный вид. И когда она предложила
В дверях собралась толпа. Люди, выпучив глаза, рассматривали молодую женщину.
— Некоторые из вас, может быть, видели меня здесь в прошлом году, — начала женщина по-итальянски. — Теперь доктор Фортуно уехал, и врачом здесь готовлюсь быть я. — Энджи набрала побольше воздуха и окинула взглядом лица вокруг. Они ничего не выражали.
Она показывала им оборудование для хирургии. Объясняла, какие операции можно с ним делать. Люди разглядывали оборудование с почтительным страхом. В глазах, уставившихся на нее, светились любопытство и недоумение. В них не было ни враждебности, ни приветливости. Она была чужая для этих людей.
— А где доктор Фортуно? — наконец спросил кто-то.
— Он будет жить со своей сестрой в Неаполе, — объяснила она.
— Значит, он сюда не вернется?
— Не вернется, — с ноющим сердцем повторила она. — А сейчас не хотите ли посмотреть…
Но их внимание на что-то переключилось. Энджи скорее почувствовала, чем услышала, сгустившуюся тишину. Она отвернулась от аппарата, который собиралась им показывать, и увидела, что толпа расступилась. Все смотрели на только что вошедшего мужчину.
Бернардо стоял на пороге и в смятении и злобе разглядывал ее. Она никогда не думала, что увидит на его лице такое выражение. И этот мужчина любил ее? На мгновение Энджи охватило отчаяние. Но она тут же высоко подняла голову. Ведь она знала, что легко не будет.
Маленькая толпа растаяла, оставив их вдвоем. Они стояли в противоположных концах комнаты, не спуская глаз друг с друга.
— Какого дьявола! Ты думаешь, что ты делаешь? — наконец рявкнул он.
— Я заменила доктора Фортуно. Удивительно, что слухи не дошли до тебя.
— Дошли. Едва я пересек главные ворота. Так почему?
— А почему нельзя? — Она смотрела ему прямо в лицо.
— Потому что здесь тебе не место.
— Это мне решать.
— Почему ты обязательно должна делать так, чтобы нам обоим было тяжелее? — Будто маска закрыла его лицо. — Это не место для игр. Это мрачное и тяжелое место. Здесь тебя сомнет через неделю.
— Я как-то уже говорила тебе: я крепче, чем кажусь.
— И я говорил тебе, что в этих краях сильны старые обычаи. Здесь никогда не было доктора-женщины. Народ не готов к этому. Ты должна уехать.
— Кто так решил? — спросила она, начиная сердиться.
— Я не разрешу тебе остаться. Разве это неясно?
— Абсолютно ясно. Неясно другое: как ты собираешься избавиться от меня?
— При чем тут монастырь?
— Сестра Игнатия — квалифицированная медсестра. Она будет приходить помогать мне два утра в неделю. Монахини в восторге оттого, что врачом здесь будет женщина.
— Но как… — Бернардо пробежал рукой по волосам и огляделся, — как тебе удалось получить лицензию на практику?
— У меня отличная квалификация, которая полностью признается в этой стране. Единственным препятствием было оформить все документы.
— Так как же…
— За моей спиной была Баптиста. Прежде всего, она убедила доктора Фортуно уехать. Оказывается, он уже давно мечтал об этом, но не мог найти покупателя. Когда пришли мои бумаги. Баптисте удалось при помощи разного рода знакомств и связей все оформить за пару месяцев.
— Баптиста, — с горечью проговорил Бернардо. — Баптиста это сделала.
— Видимо, она поняла: я хочу доказать себе, что я могу. Потому что на самом деле, Бернардо, твое отношение ко мне просто оскорбительно. Ты решил, что я недостаточно хороша для тебя…
— Я никогда…
— Именно так. Я недостаточно хороша для тебя. Недостаточно хороша для твоего дома. Всего лишь райская птичка, для которой всегда готово уютное гнездышко… Так вот, да будет тебе известно, что я хороший врач и собираюсь лечить местных жителей. Для начала я привезла самое современное медицинское оборудование. Клянусь, что о таких достижениях доктор Фортуно даже не слыхал. И конечно, не имел средств купить. А я смогла купить. Потому что у меня есть проклятые деньги, этакое безнравственное богатство, которое, по твоему разумению, выводит меня из разряда порядочных людей. Глянь-ка! — Она с гордостью обвела рукой комнату. — Теперь с помощью сестры Игнатии я смогу даже делать операции. Хотя искренне надеюсь, что не придется.
— А как ты собираешься разговаривать со своими пациентами?
— У меня неплохой итальянский, хотя большинство из них говорит по-английски. Они выучили его для туристов.
— В Монтедоро — да. Но ты ведь должна посещать и отдаленные фермы. А там люди говорят только по-сицилийски. Что ты будешь делать?
— Последние три месяца я учила язык.
— Три месяца…
— Я занималась с преподавателем из Сицилии по нескольку часов в день. Она говорит, что я делаю успехи. Если понадобится, я кого-нибудь найму помогать мне.
— А когда выпадет снег?..
— На этот случай у меня припасены сапоги, — похвалилась она. — Я знаю, проблемы есть. Но есть и решения. Почему ты не можешь немножко порадоваться встрече со мной?
— Ты знаешь почему…
— Я скажу тебе, что я знаю, — взорвалась Энджи. — Ты все решил за меня. Теперь я говорю тебе: так не пойдет! Теперь у тебя и правда возникнет проблема с женщиной, которая не желает выполнять твои указания!
Он в раздражении оглядел обшарпанную мебель, старую плиту в кухне,