Одинокий отец познакомится
Шрифт:
Ее губы были рядом и пахли клубникой. Он наклонился и поцеловал алую спелость, сначала нежно и невесомо, а затем так, как целовал только своих женщин – властно сминая упругую мягкость, овладевая, покоряя и завоевывая.
– Ты ведь никогда раньше не целовалась, – шепнул он ей, когда оторвался от сладких губ. – Это будет очень интересно.
Глава 4
Королевская милость
Когда герцог прекратил ее целовать, Лорен наконец смогла дышать. Она втянула воздух и попыталась отодвинуться. Но не тут-то было! Мужчина не отпускал, и от этого было и страшно, и волнительно. Остатки ночнушки сползли с плеча, и Лорен ощущала горячую кожу герцога. Он так и не удосужился застегнуть рубашку, и теперь их тела соприкасались, и это было стыдно и боязно. А вдруг он захочет чего-то большего? Вдруг прямо вот сейчас… Она почувствовала бешеный стук сердца, а в желудке собралась горечь страха.
– Отпустите меня, пожалуйста, – прошептала Лорен, боясь посмотреть герцогу в лицо.
– Расскажи, – дон Марк и не подумал исполнить ее просьбу, а, наоборот, прижал сильнее, – как так вышло, что такая красивая девушка никогда не целовалась? – промурлыкал он ей в ухо, щекоча дыханием и вызывая непроизвольную дрожь в коленках.
– Я целовалась! – Лорен стало горько от его правоты, словно то, что у нее не было возлюбленного, и впрямь постыдно. – Два раза, – добавила она тише и опять попыталась отодвинуться.
– В щечку? – невинно поинтересовался герцог и наконец отпустил ее.
– Ну… – Соврать Лорен не смогла и сама на себя рассердилась за это. – Какое вам дело до того, с кем и как я целовалась! – выпалила она.
– Девочка моя, – все тем же воркующим голосом продолжил герцог, не отрывая взгляда черных, как бездна, глаз от ее лица. – Ты моя! И в контракте, который ты, между прочим, добровольно подписала…
Ну вот зачем он напомнил про этот злосчастный контракт!
– Я подписывала другой договор! – запальчиво выкрикнула Лорен. – И в нем… в нем… вы должны уважать мои желания! – уже тише добавила она, сжимая у шеи разорванную рубашку.
– Милая, – герцог склонил голову набок, рассматривая ее с алчным интересом, – пора озвучить правила, которые ты будешь выполнять беспрекословно. Их всего три. Первое – вне комнаты доверия я жду от тебя полного подчинения. Полнейшего! Твоя жизнь, твое тело, твои мысли с этого момента принадлежат мне. Если ты захочешь что-то обсудить или пожелать, мы это обсудим.
– Да, я помню. Комната доверия, – кивнула Лорен.
– Вот и умница. Второе – никогда не смей вмешиваться в мои отношения с детьми. Повторить?
Лорен вздрогнула. Эта фраза прозвучала настолько жестко, что враз перехотелось даже видеть этих несносных деток! Да какое ей до них дело? Она испуганно кивнула.
– Третье – не лгать. Я не прощаю лжи. Никому и никогда.
Дон Марк смотрел на нее пристально и требовательно, и ничего нежного не было в этом взгляде. Лорен казалось, что он читает ее мысли. «Я кукла, я кукла».
– Если ты хочешь что-то мне рассказать, то самое время, – произнес дон.
Нет! Она не может! Не может! Теперь, когда афера с контрактом стала очевидна, Лорен боялась. Боялась того, что адвокат сможет сделать с бабушкой! С репутацией самой Лорен… Да и отчего она должна рассказывать этому самолюбивому, эгоистичному, жестокому мужчине правду? Да он… он… он детей хотел ударить!
– Ерунда! – Герцог протянул руку, и в ней материализовался знакомый Лорен хлыст.
– Что ерунда? – испуганно спросила она, пятясь к кровати.
– То, что ты только что подумала, – ерунда, – безмятежно сообщил дон Марк, рассматривая ее так, будто собирался съесть.
Точно, читает мысли!
– Это остор. – Он вытянул вперед руку с кнутом, чтобы Лорен смогла его рассмотреть. – Магический артефакт. Он относительно разумен и реагирует на любое изменение настроения хозяина.
Лорен завороженно наблюдала, как кнут в руке герцога плавно перетекает в черную атласную ленту. Дон Марк хмыкнул:
– Мой остор намекает, что пора тебя нежно связать и хорошенько отшлепать за непослушание.
Лорен подняла на него глаза и обиженно спросила:
– Вы шутите надо мной?
– Шучу? Я? – так искренне и с таким естественным удивлением переспросил герцог, что она смутилась. – Так вот, девочка моя, иногда ожидание наказания действует сильнее самого наказания.
Он сделал шаг вперед, и Лорен еще отступила, уперлась в кровать, не удержалась на ногах и села. Герцог многообещающе усмехнулся, остор в его руке вновь превратился в кнут и исчез.
– Так вы не стали бы бить близнецов? – решилась задать Лорен мучающий ее вопрос.
– Нет.
– А… Винсента?
– Дети нарушили запрет и будут наказаны, – из голоса дона Марка исчезла игривость. – И ты тоже, если немедленно не начнешь одеваться. Король не любит ждать… и я тоже. Хотя, – он окинул взглядом ладную девичью фигурку, и в его глазах появилось нечто порочное и жадное, – мы можем и задержаться, если хочешь…
– Нет, нет! – торопливо и испуганно ответила Лорен, бросаясь к чемодану. – Я быстро! Я уже одеваюсь!
Герцог усмехнулся и вышел в ванную.
Какое облегчение! В его присутствии она чувствовала себя абсолютно незащищенной. Как выдержать год? И что надеть? Нарядного платья у нее не было. Может, это, зеленое? Оно строгое и вполне еще новое. И ботиночки под него. А вот шляпки нет. Лорен достала вещи, разложила их на кровати и начала быстро одеваться, постоянно поглядывая на дверь ванной. Вдруг дон Марк вернется? На губах до сих пор остался вкус его поцелуя, и Лорен тщательно вытерла их ладонью. Как люди целуются? Она чуть не задохнулась, пока… он прижимался к ее рту, а еще… чужой язык, это так… так… негигиенично! Вот! Надо сказать герцогу, что она не согласна! Если его светлость хочет целоваться, то пусть не лезет к ней в рот своим языком!
Лорен надела нижнюю юбку и оглянулась. Плохо, что нет зеркала. Ни одного зеркала. Ни в ванной, ни в спальне. Она представила, что творится у нее на голове, и тяжело вздохнула. Может, дон Марк разрешит ей вернуться на светлую половину? Там много зеркал.
Марк плеснул в лицо ледяной воды, провел рукой по стене над умывальником и всмотрелся в отражение, появившееся на белой плитке. На него смотрели алые глаза на бледном заострившемся лице.
– Ну и рожа, – пробормотал герцог.