Одиссея авианосца «Энтерпрайз» (Война в океанах)
Шрифт:
А через несколько минут в небе показались 16 «донтлесов» майора Хендерсона. Десять пилотов из его группы пришли служить в эскадрилью пикирующих бомбардировщиков всего лишь неделю назад; они имели весьма слабое представление о том, как производится бомбометание с пикирования на практике. Поэтому Хендерсон решил атаковать по-другому — с «планирования». И по его приказу группа пошла на широкий вираж, мало-помалу набирая высоту. «До атаки оставалось несколько минут, — рассказывал потом один из пилотов. — И за это время я успел насчитать по меньшей мере шестьдесят три неприятельских корабля. Я видел, как снизу нас берут на прицел зенитчики, а с воздуха нам наперехват мчится целый рой «зеро». У меня душа ушла в пятки от страха...» Но не успел Хендерсон перевести свой самолет в планирование, как его сбили. Командование группой тут же принял на себя капитан Глидден — он направил ее прямиком на авианосец «Кага». И, медленно снижаясь, «Донтлесы» двинулись на цель. Летчики видели, как «Кага» вдруг резко заметался из стороны в сторону и как от него, точно от разъярившегося медведя, отпрянули корабли охранения. Большинство перешедших в планирование «донтлесов» были сбиты и, охваченные пламенем, рухнули в море. Уцелевшие бомбардировщики
Сейчас уже невозможно сказать с точностью, как скоро вышли на цель 15 «летающих крепостей» подполковника Суини, — то ли до, то ли сразу же поле того, как в бой вступили 11 «виндикейторов» майора Норриса. Кроме того, осталось неизвестно, с какой высоты они нанесли бомбовый удар и насколько он был точен. Хотя, судя по всему, группа Суини скорее всего атаковала японскую эскадру с большой высоты — правда, безуспешно. Единственное, что можно утверждать более или менее определенно, так это то, что появление «летающих крепостей» посеяло в рядах противника еще большую панику. Что же касается «виндикейторов», то, встретив отчаянное сопротивление «зеро», облепивших авианосцы так, что к ним было не подступиться ни с какого боку, они в конце концов оставили их в покое. Норрис атаковал с пикирования линкор «Хиеи», и его примеру последовала вся группа. Две бомбы поразили огромную носовую часть линкора — ее тут же заволокло густыми клубами дыма. И «Хиеи» резко накренило на нос. А «виндикейторы» как ни в чем не бывало развернулись и легли на обратный курс. Им повезло больше, чем остальным: они все вернулись на базу, правда, двум из них пришлось совершить вынужденную посадку на воду — но в виду Мидуэя.
Вот как вкратце описал сложившуюся после этого налета ситуацию Честер Нимиц: «Военно-воздушные силы Мидуэя нанесли по противнику мощный удар, однако, невзирая на понесенные потери, японцы ни на минуту не ощутили себя в шкуре потерпевших поражение. В результате налета десять неприятельских кораблей получили повреждения разной степени, а один или два транспорта, из этого же числа, были потоплены. Впрочем, для крупной эскадры, состоявшей по меньшей мере из 80 кораблей, продвигавшихся к Мидуэю, то были не слишком большие потери, в то время как защитники Мидуэя потеряли большую часть истребителей, торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков — то есть те самые самолеты, которые только и могли наносить наиболее эффективные удары по целям. Кроме того, уцелели все три японских авианосца, а если они и получили повреждения, то весьма незначительные».
Боевой дух защитников Мидуэя резко упал. Летчики, которым посчастливилось вернуться на базу, рассказывали, что к Мидуэю движется огромная неприятельская флотилия. «Лично я насчитал шестьдесят три корабля. Так что, считай, всем нам крышка!» — уверял один стрелок из группы Хендерсона. А другой ему вторил: «Похоже, на нас ополчились разом все японцы». Из вернувшихся на остров самолетов у многих были серьезные повреждения, но средств для их ремонта на Мидуэе больше не осталось. Система ПВО была практически уничтожена. Иначе говоря, последствия налета на остров и рассказы летчиков произвели на солдат и офицеров местного гарнизона столь удручающее впечатление, что они напрочь забыли про свою авианосную эскадру, прибытие которой ожидалось со дня на день. Или, быть может, они просто разуверились в ее силе и мощи? Что ни говори, даже самые стойкие бойцы воспринимали неумолимо надвигавшуюся японскую флотилию в образе эдакого неуязвимого механического мастодонта, которого ничем не остановить, — ни градом пуль, ни лавиной снарядов. Он и раненый рвется со страшным ревом напролом, отчего кажется еще более страшным и неуязвимым.
И тут вдруг выяснилось — быть может, это было самое странное событие в битве за Мидуэй, — что неукротимый мастодонт остановился (неужто воздушная атака ввергла его в замешательство?), и повернул обратно. В самом деле, японская эскадра легла на обратный курс и, разделившись на две авианосные группы, отошла на северо-запад. Впоследствии этот и впрямь странный маневр неприятеля многие расценили как отступление, хотя в действительности японцы попросту решили отвести свои авианосцы под прикрытие плотной облачности, о которой мы говорили выше.
Японское военное командование, разумеется, не рассчитывало на такую же внезапность, как при подготовке налета на Перл-Харбор, вместе с тем, однако, не надеялось оно и на то, что Мидуэй защищала жалкая горстка бойцов. В то утро появление в небе «летающих крепостей», конечно же, насторожило японцев, и они, очевидно, подумали, что американцы превратили Мидуэй в неприступный бастион. Кроме того, с японских эсминцев докладывали, что в водах атолла крейсируют американские подводные лодки. Как ни досадно, а о нанесении внезапного удара не могло быть и речи. Наконец, японские самолеты-разведчики уже наверняка успели засечь «Энтерпрайз» с «Хорнетом». Короче говоря, японцы решили изменить тактику. Разумеется, они и не думали отступать — просто японское командование, как было сказано выше, посчитало целесообразным отвести свои авианосцы под прикрытие облаков, а заодно попытаться разработать новый план атаки — с другого направления. Но, как опять-таки известно из истории войн, любое, даже безупречно подготовленное наступление, перестав быть неожиданным, в конце концов замедляется и неумолимо переходит в отступление.
Тем временем две американские ударные авианосные группы, находившиеся к северу от Мидуэя, на предельной скорости спешили к месту, где кипел ожесточенный воздушно-морской бой. Горизонт впереди по курсу был затянут легкой туманной дымкой. «Энтерпрайз» и «Хорнетом», каждый под защитой своего «экрана», шли во главе объединенной эскадры. За ними в кильватере, зарываясь форштевнями в пенных волнах, следовали эсминцы. Как только стало известно, что в составе японской эскадры идут два авианосца, «Йорктаун» вместе с кораблями сопровождения сбавил ход и, заняв место в арьергарде, стал прикрывать эскадру сзади. Летчики на борту авианосцев бодрствовали с трех утра. Вот уже четыре часа, как они сидели в помещениях для дежурных экипажей при полной экипировке, готовые к взлету, и, не отрывая глаз от световых табло, следили за оперативными сводками о налете японской авиации на Мидуэй. После того как были обнаружены основные ударные силы неприятельской эскадры, бортовые радиостанции на многих американских кораблях настроились на частоту мидуэйской эскадрильи. И летные экипажи авианосцев слышали грохот рвущихся на атолле японских бомб и отчаянной пальбы зенитных орудий защитников Мидуэя, как если бы они были в самой гуще событий. Но вот настал и их час. Когда они поднялись на полетные палубы, туман уже рассеялся. Над морем простиралось светлое безоблачное небо. Взлет проходил в следующем порядке:
Около восьми часов утра (установить точное время начала взлета невозможно) с «Хорнета» один за другим поднялись в воздух 35 пикирующих бомбардировщиков «донтлес», 15 торпедоносцев «дивастейтор» и 10 истребителей «уайлдкэт». С «Энтерпрайза» поочередно взлетели: 35 «донтлесов», 14 торпедоносцев и 10 истребителей. А в 8 часов 40 минут было решено поднять в небо и большую часть самолетов с «Йорктауна»: 17 «донтлесов», 12 торпедоносцев и 6 истребителей. Таким образом на «Йорктауне» в резерве оставались еще 17 пикирующих бомбардировщиков «донтлес» — на случай неожиданного появления японских авианосцев.
Результаты совместного вылета были таковы. Бомбардировщикам и истребителям с «Хорнета» не повезло — в указанном квадрате, к северо-западу от Мидуэя, кораблей противника они не обнаружили: японская эскадра, как мы помним, изменила курс. Тогда самолеты с «Хорнета» развернулись и отправились на поиски в другом — юго-западном направлении, правда, не все.
Одной из групп торпедоносцев — номер 8, взлетевших с «Хорнета», командовал капитан-лейтенант Джон Уолдрон. Его группа, отделившись от бомбардировщиков и истребителей, взяла курс на север и в 9 часов 20 минут наконец обнаружила корабли противника. Однако горючее у самолетов Уолдрона было уже почти на исходе. Заметив японцев, Уолдрон запросил по радио разрешения вернуться на «Хор-нет» для дозаправки и уж потом атаковать. Но контр-адмирал Спрюэнс велел ему передать: «Атакуйте немедленно!» Японская эскадра шла кильватерной колонной, растянувшейся в длину на 15 километров. Торпедоносцы Уолдрона, без всякого прикрытия, как и «дивастейто-ры» с Мидуэя, снизились до высоты пуска торпед и, не обращая никакого внимания на появившиеся в воздухе японские истребители, перешли в горизонтальный полет и медленно двинулись на цель. А дальше произошло то, чего и следовало ожидать: 8-я группа торпедоносцев была полностью уничтожена. Объятые пламенем американские самолеты один за другим падали в море точно камни. Ни одному из них не было суждено вернуться на «Хорнет». Из всех летчиков этой группы уцелел только один — лейтенант Джордж Гэй. Когда его самолет упал в море, Гэй успел выбраться из кабины и, ухватившись за подушку, оторвавшуюся от кресла пилота, остался плавать на поверхности. Вот что он рассказывал после того, как его выловили «свои»: «Потом я нырнул под воду — попробовал вытащить хвостового стрелка (его ранило), но не сумел. И первое, что я увидел, когда снова оказался на поверхности, — громадный японский авианосец, он надвигался прямо на меня. На его полетной палубе было полно самолетов. Грандиозное зрелище! Только по мне было бы куда лучше наблюдать все это со стороны, причем как можно дальше. Метрах в пятистах от меня авианосец взял круто право на борт, тот же маневр проделал и сопровождавший его крейсер — он прошел примерно в четырехстах пятидесяти метрах от меня». Чтобы японцы его не обнаружили, Гэй осмелился надуть спасательный плотик только ночью. Так что воздушно-морской бой близ Мидуэя ему пришлось наблюдать в прямом смысле из воды.
Пробултыхавшись в море около часа, Джордж Гэй увидел, как в воздухе появилась еще одна группа американских торпедоносцев. Это была 6-я группа — она поднялась с «Энтерпрайза» и, согласно изящному выражению, промелькнувшему в одной из сводок той поры, «действовала самостоятельно». А между тем в свое время в Тактическом руководстве американских ВМС было черным по белому написано, что первыми должны наносить удар пикирующие бомбардировщики и только потом — тихоходы-торпедоносцы, да и то под неизменным прикрытием истребителей, поскольку их задача — добивать еще не потопленные, а лишь выведенные из строя корабли противника. Однако, как мы уже имели возможность убедиться и еще не раз увидим в дальнейшем, правила эти нарушались сплошь и рядом, и весьма-весьма серьезно. Так, в то утро истребители с «Энтерпрайза» опередили торпедоносцы — и были вынуждены ждать их прибытия целых полчаса. И все это время они просто так кружили над целью, попусту сжигая горючее. Хуже того: не заметив в небе ни одного японского истребителя (все «зеро», должно быть, тогда дозаправлялись), командир американской истребительной группы доложил на «Энтерпрайз»: «Неприятеля в воздухе не вижу» — и повел группу обратно. А через несколько минут прибыли торпедоносцы «Энтерпрайза» — наперехват им тут же устремились «зеро», успевшие тем временем благополучно подняться в воздух. 6-я торпедоносная группа выбрала целью авианосец «Кага», уже получивший кое-какие повреждения. Перейдя на бреющий полет, торпедоносцы буквально пробивались к нему сквозь сплошную лавину огня японских корабельных орудий и бешеный шквал трассирующих пуль, которыми с воздуха их осыпали два с половиной десятка «зеро». Самолетам «Энтерпрайза», однако, повезло чуть больше, чем их собратьям с «Хорнета»: из четырнадцати торпедоносцев, участвовавших в этом отчаянном рейде, четыре уцелели, а десять были сбиты.