Одиссея генерала Яхонтова
Шрифт:
Политграмота по Рябцеву и Верховскому
На последнем перегоне перед Белокаменной настроение у Яхонтова улучшилось. Может быть, брал свое природный оптимизм в сочетании с молодостью и здоровьем (в конце концов ему всего-то тридцать шесть!), а может быть, повлиял чудный день золотой русской осени, сквозь которую мчался экспресс.
Поезд едва остановился, как в купе Яхонтова появились два ладных прапорщика, козырнули, белозубо заулыбались, взяли багаж: «Командующий приехал встретить вас, господин полковник». Виктор Александрович не сразу сообразил, что это командующий войсками Московского округа его старый друг подполковник Рябцев.
Вечером на редкого гостя
Этот первый в Москве политический разговор оказал сильное влияние на Яхонтова. Прежде всего он поразился, услыхав, как здесь говорят об эсерах. В представлении Яхонтова это были бросавшие бомбы террористы, которых ловили и никак не могли переловить жандармы. Теперь же эсеры стали, скорее, золотой серединой. Кроме хозяина, эсеровской ориентации придерживались еще несколько человек из собравшихся — вполне приличные, интеллигентные люди. С уважением называли они фамилию своего лидера Авксентьева, который сейчас в Петрограде должен был возглавить так называемый Предпарламент. Предполагалось, что это будет некий временный паллиатив, так сказать, квазипарламент, который будет действовать до тех пор, пока Учредительное собрание (его выберут в конце года) не решит, каким быть в России формам государственного бытия.
Другой партией золотой середины, по словам просвещавших его москвичей, были кадеты во главе с известным историком профессором Милюковым — они больше ориентируются на торгово-промышленные круги. Яхонтов уловил, что эсеры, кадеты и еще несколько более мелких партий образуют приемлемую часть политической радуги, разумную середину. А слева и справа находятся опасные экстремисты. Оказывается, именно правым экстремистом считали в этом кружке генерала Корнилова, почему и не поддержали его выступление.
Яхонтову рассказали и о левых экстремистах, большевиках. Относительно них мнение всех собравшихся было единодушным: это опасные, преступные демагоги, играющие на склонности толпы к погромам и полной анархии. Но и это не все: вожди большевиков во главе с Лениным — законспирированные немецкие агенты. Тот же «Ленин доставлен из Германии в пломбированном вагоне! С таким политическим «багажом» через несколько дней Яхонтов прибыл в Петроград.
Военное министерство сняло для Яхонтова апартамент в «Асторин». Подойдя к окну, полковник увидел до боли знакомый купол Исаакия, тускло золотившийся на сером фоне осеннего петроградского неба. Хорошо приезжать на родину! Виктор Александрович родился в Варшаве, но еще во младенчестве, после смерти родителей, его привезли в столицу, и он считал себя коренным петербуржцем. Хорошо, все хорошо, и номер славный. Впрочем, любоваться собором и памятником Николаю I было некогда. Внизу в автомобиле ждал дежурный офицер: военный министр Александр Иванович Верховский просил прибыть незамедлительно.
Разговор с министром сначала пошел в том направлении, которое Яхонтов предвидел. Действительно, Александр Иванович предполагал включить его в состав делегации, направляемой в Париж. Но далее последовало совершенно неожиданное предложение — принять должность товарища (по-нынешнему — заместителя) министра с производством в генералы. Яхонтов не страдал ложной скромностью, но в данном случае речь шла о скромности вовсе не ложной — в Петрограде полно более старших и более заслуженных генералов…
Верховский прервал его нетерпеливым движением руки:
— Другие времена, Виктор Александрович, и другие задачи. Я же не предлагаю вам командование армиями фронта.
Яхонтов резонно возразил, что уж он-то как раз мало разбирается в политике, и рассказал о вечере у Рябцева в Москве. Верховский вздохнул, снял пенсне, устало протер глаза.
— Любезный Виктор Александрович, как раз ваша, простите, политическая невинность и может сослужить хорошую службу. Не принимайте за истину в конечной инстанции болтовню тех московских интеллигентов, которым вы, я вижу, столь почтительно внимали. Дорогой мой, поймите главное: отечество в опасности. Без твердой власти Россия погибнет. Она уже стоит над пропастью, уже изготовился палач, готовый ее туда столкнуть, — это большевики. Вот чем был страшен Корнилов — большевиками! И этого не могут понять наши генералы. Когда поднимает голову, как теперь выражаются, гидра контрреволюции, раздаются вопли, что Ленин прав, и число его сторонников растет.
— Значит, Корнилов…
— Да, да, — перехватил его мысль Верховский. — Лавр Георгиевич все испортил. Вообразите — в его прокламациях не упоминалось слово «революция». Каково? И это в России в августе семнадцатого? Гидра налицо! Если бы я не знал Лавра Георгиевича, я бы сказал, что он — агент Ленина.
— А значит, и кайзера, — вставил Яхонтов.
Верховский подергал усы, покачал головой:
— Не думаю, что Ленин чей-то агент. Конечно, это расхожее мнение нам на пользу, но я полагаю, что это вздор. Видите ли, Виктор Александрович, я запросил досье на Ленина и не пожалел времени изучить его. Это серьезно, очень серьезно.
— Не понимаю, Александр Иванович, вы же только что сказали, что большевики готовы столкнуть Россию в пропасть…
— Одно другому не противоречит. Ленин безусловно весьма ученый человек, интересен его анализ российской экономики, есть у него и философские труды, но Ленин делает из своих научных изысканий абсурдные выводы. Ну, лозунг большевиков: «землю — крестьянам» понятен. Но остальные? Как рабочие будут управлять государством? Слесарь придет в министерство финансов, извозчик станет во главе дипломатического ведомства? А в армии? Какой-нибудь вахмистр заменит Деникина? Брусилов будет козырять фельдфебелю?! Вздор! Большевистское восстание может привести только к анархии. Смотрите на вещи трезво. Кто такие большевики? Мастеровщина, матросня, солдатня. Где гарантия, что они будут действовать по ученым рецептам господина Ульянова?
— Кто это — Ульянов?
Верховский засмеялся:
— Вы действительно невинны в политике, Виктор Александрович! Ульянов — это подлинная фамилия Ленина. Теперь посмотрите на внешнеполитическую сторону программы большевиков. Они требуют немедленного выхода из войны, то есть сепаратного мира. Они толкают Россию к предательству общего дела Антанты. Представьте себе чисто теоретически. Вот они взяли власть. Естественно, она существовать не сможет, через день-два обнаружится, что самый чумазый кочегар не способен быть министром путей сообщения… Но во что обойдется эта авантюра стране? Во сколько жизней, миллионов рублей, в какой дипломатический ущерб? И уверяю вас, ни немцы, ни турки не будут джентльменски ждать, когда кончится наша смута.
Несколько раз подолгу беседовал Яхонтов с Верховским. Виктор Александрович после некоторых колебаний принял предложение и вскоре был представлен Временному правительству как новый товарищ военного министра. Но Яхонтов оговорил себе одно условие, которому было суждено сыграть важную роль в его судьбе: он оставил за собой должность русского военного агента в Японии и в этом качестве остался подчиненным начальнику Генштаба.
Яхонтов занялся отношениями с союзниками и подготовкой к поездке в Париж.